– Да чего мне думать об этом самозванце? – крикнула Мальвина. – Скоро весь этот фарс закончится, и люди узнают, что настоящий король мертв! Эта агония не может длиться долго.

– Мертв? С чего ты это взяла? – очень спокойно спросил Дор, внимательно наблюдая за побледневшей Мальвиной, которая замерла на месте, и только глаза ее нервно бегали, словно она соображала, куда ей можно было бы спрятаться. – Он исчез. Или ты присутствовала при его смерти и поэтому уверена в этом?

– Дор, не сходи с ума! Это всего лишь предположение. Логичное, между прочим! – Голос Мальвины стал тонким и дрогнул в конце.

– Отчего же? – вскинул брови Дор. – Крови в покоях исчезнувшего короля не было. Не было никаких предположений, что он умер.

– Если бы ты сам так думал, то Лейф бы уже умер и кормил ворон, – небрежно сказала Мальвина.

– Ты понимаешь, что этих слов достаточно, чтобы отправить тебя в темницу как заговорщицу? – понизив голос, сказал Дор.

– Ты не сделаешь этого. У тебя нет доказательств.

– Следствие разберется.

– Ты не можешь так поступить со мной!

– Могу, конечно.

– Дор, прошу тебя!

– С сегодняшнего утра ты под домашним арестом! – рявкнул Дор и направился к выходу.

Что-то тяжело ударило ему в спину, и он обернулся. На полу лежали осколки разбитой вазы. Ткань плаща смягчила удар, но ему все равно было больно. Он посмотрел в перекошенное от злости лицо Мальвины и заметил в ее глазах слезы. Она прижала руку к губам, стараясь не расплакаться. В коридоре послышался шум, и Дор, выглянув, увидел Штефана. Тот шел шатаясь, его швыряло от стены к стене, словно он двигался по палубе корабля в сильный шторм. Лицо было окровавлено, рубашка на груди порвана, и белая ткань стала бордовой. Он волочил за собой меч, который чертил острием каменный пол, издавая пронзительный звук. Увидев Дора, Штефан протянул руку, словно хотел схватиться за воздух, его повело в сторону, и он упал на колени.

– Что произошло? – подойдя к нему, спросил Дор.

– Я не смог ему помочь, – разбитыми губами пробормотал Штефан и, завалившись на бок, отключился.

Кордия

Кордия позволила себе тонуть. Когда вода сомкнулась над ней, она перестала казаться ей ледяной. А может быть, все дело было в том бальзаме, которым натерла ее Грета перед тем, как она вошла в озеро. Он согревал ее, окутывал невидимой шалью, не давая панике взять верх над разумом. Широко распахнув глаза, она смотрела на луну, которая становилась все дальше. Кордия шла ко дну, она шла вглубь себя.

В памяти всплывали воспоминания, как она плыла с Лейфом на корабле по Зубастому морю. Как она шла в горы, чтобы провести обряд и попросить демона смягчить участь ее возлюбленного за все, что он успел натворить. И как узнала, что его там нет. Как она могла так обмануться и не почувствовать, что его смерть была фальшивкой? Неужели горе так сильно ослепило ее?

«Это был морок», – всплыло у нее в сознании. И она вдруг увидела пелену серого дыма, которая опустилась на дом, в который вошел Лейф. Кто-то прикрывал его магией, защищал от ее силы. Чтобы она не могла узнать, что он жив. Но кто и зачем? Привкус предательства разлился по губам. Ей захотелось вдохнуть, но она знала, что сможет впустить в себя лишь воду, и сдержалась.

Острая боль пронзила Кордию от макушки до самых пят. Легкие горели, их распирало от боли. Она снова стояла на горе, в круге, который очертила для обряда. Над ней было звездное небо, в воздухе пахло листвой, прогретой летним солнцем. Ей хотелось покоя. Хотелось сделать что-то, чтобы ее отпустило и она перестала страдать по Лейфу, думая о том, каково ему на другой стороне. Кордия вдруг поняла, что в ту ночь она хотела спасти не Лейфа, а себя. В ушах снова прозвучал грохот, звук падающих камней и чьи-то крики, после того как она прочла заклинание. Опустошение накрыло ее, когда она поняла, что ничего не вышло. Она не стала убегать, когда за ней пришли. Не искала для себя оправданий, когда шла по разрушенной деревне и ей в спину летели проклятия.

Желая спасти Лейфа, она стала такой же, как Лейф. И теперь это уже не изменить. В тот момент Кордии показалось, что она умерла. Ее заполнила тьма, которая была тяжелее камня, возможно, поэтому, когда ее вели, она с трудом переставляла ноги. Тогда она отказалась от своей силы. Отреклась от того, что привело ее к ошибке. Огненный шар магии, похожий на заходящее солнце, исчез. Она больше не ощущала его тепло в груди.

«Ты Омари, – пропел кто-то рядом с ней. – Твоя магия с тобой по праву рождения, ты должна признать и принять ее».

Омари? Омари… Это слово показалось Кордии знакомым.

Боль стала сильнее. Еще чуть-чуть, и она не сможет всплыть и выбраться на поверхность. Кордия попыталась шевельнуться, но не смогла. С ужасом поняла, что ее руки и ноги скованы цепями. В запястья врезались металлические звенья. Ведьма запаниковала. Откуда они взялись? Что произошло? Она начала барахтаться, стараясь вырваться из нежданных тисков. Но все ее трепыхания оказались напрасными. Цепи не поддавались ей, она шла ко дну. Желание жить и снова ощущать в себе сияние надежды оказалось таким сильными, что ее бросило в жар. Она жаждала чувствовать жизнь каждой клеточкой своего тела. И она не желала сдаваться.

«Ты Омари!» – прозвучало еще звонче, и Кордия увидела перед собой силуэт девушки с длинными, как у русалки, волосами.

Да кто такой этот Омари, тьма его дери?!

«Омари – тот, кого благословили боги и дали силу магии. Он – основатель нашего рода. В тебе течет его кровь, так же как текла во мне, когда я была жива», – сказала русалка.

– Талика? – Это имя само всплыло в памяти Кордии.

«Ты знала меня как Зоуи. Я не смогла открыться тебе тогда. Не успела. Хотела тебя подготовить, но время вышло слишком быстро…»

– Поэтому ты отдала мне свою магию? Потому что я – Омари?

«Да. Я сделала все, чтобы она не досталась моему брату – Сабола хотел только войны и смерти… – чтобы остановить зло. – В словах прозвучала горькая усмешка. – Я долго искала тебя, когда была жива, но мать скрывала тебя из-за твоего отца. Поэтому мы не смогли встретиться раньше. Но ее защита разрушилась, когда ты перестала пить ее чай».

– Если моя мама Омари, то почему ты не передала силу ей?

«Она не Омари. Омари твой отец».

– Что?! Как такое возможно? Он же против магии, он истребил всех, кто обладает силой… И сам маг? – Кордия была шокирована.

«Ну ты же перестала ощущать магию, потеряв ее. С ним случилось то же самое. Его детство было таким, что эта потеря оправданна». – Талика сказала это с сожалением и некой болью, словно видела все своими глазами.

– Он ничего не рассказывал.

«И не расскажет. Ты можешь узнать это сама, если захочешь. Твоя магия по-прежнему с тобой, просто ты ее перестала видеть. Сама спрятала ее от себя! Поторопись, дорогая, тебе уже пора наверх».