– Мы еще увидимся? У меня столько вопросов к тебе… Мы сестры?

«Нет, но в нас течет одна кровь. Когда ты будешь готова, мы поговорим».

Силуэт Талики растворился, и Кордия осталась одна. Цепи сдавливали запястья все сильнее, словно хотели раздробить ей кости. Она уже не чувствовала ног. Ведьма задыхалась, ее сознание подернулось дымкой. Мысли путались. Обрывком перед глазами проплыл миг, когда ей в тюрьме надели кандалы… С какой покорностью она приняла их! Это она заковала себя, а не палачи. Сама сдалась, сломавшись от чувства жалости и вины. Перед глазами вспыхнул ясный свет. Кордия с силой дернула руками. Цепи не исчезли, но их тиски стали слабее. Она зажмурилась, сосредоточившись на солнечном сплетении, представляя там оранжевый шар магии. Ощутила его пульсацию, тепло, которое исходит от него.

«Я – Омари, – мысленно проговорила Кордия, и ей вдруг стало хорошо. – Я – Омари и признаю свою магию».

Огонь, вспыхнувший вокруг, едва не ослепил ее. Медный свет разлился по всему ее телу и расплескался вокруг, заполняя собой темную воду. Ведьму охватила такая эйфория, что ее затошнило. А в следующий момент вода вытолкнула ее на поверхность. Ледяной воздух обжег мокрое лицо. Кордия жадно втянула в себя воздух и закашлялась. Увидев на берегу пылающий свет костра, поплыла туда. Ее пьянило чувство свободы. Она наслаждалась тем, что ее руки и ноги свободны и движения подчиняются ей. Кордия подняла голову и, увидев два мужских силуэта, тут же сникла. Ей еще предстояло объяснение с герцогом и чародеем. И она не верила, что эта беседа закончится для нее хорошо. Но теперь ее магия была с ней, и это придавало ей сил. Теперь она сможет защитить себя. Она выдержит все, что бы ни случилось. С этими мыслями Кордия шагнула на берег.

Кордия плохо помнила, как они добрались до дворца. Она так устала, что не было сил даже сидеть. В карете она дремала, уронив голову на плечо служанки. До покоев чародея добралась только на чистом упрямстве и мужестве. Ей хотелось лечь прямо в коридоре или даже на лестнице и позволить себе уснуть. Обряд отнял у нее много сил. Ее знобило, а щеки пылали так, что их щипало. Если бы Мариан не поддерживал ее под локоть, она бы упала. Герцог шел следом за ними, и Кордия чувствовала на себе его взгляд. Тяжелый, мрачный и безнадежный. Ей казалось, что его тьма заползает ей под кожу.

Войдя в покои, Кордия первым делом глянула на камин, за которым спрятала кинжал. Не выпал ли он из тайника? Не заметен ли со стороны? Убедившись, что все в порядке, она отвела взгляд в сторону, надеясь, что Мариан ничего не заметил. Он прошел в рабочую часть покоев с магическими артефактами, по пути пожелав ей спокойной ночи. Это прозвучало небрежно, словно он был обижен на нее. Кордии не хотелось разбираться, в чем дело. Грета помогла переодеться в ночную сорочку и причесала волосы, а потом принесла поднос с ужином. Съев пару ложек супа и хлеб, Кордия рухнула на подушку и тут же провалилась в сон.

Она проснулась словно от толчка. Сев на постели, огляделась по сторонам. Грета спала на кушетке, подложив руки под щеку. Большая часть свечей догорела, а те, что еще светили, не разгоняли полностью мрак. Она посмотрела на часы, висящие на стене. Четыре утра. Ее пробуждение часто случалось в этот час. Потерев руками ноющие плечи, она поняла, что голодна и, увидев на столе поднос с ужином, потянулась к нему. Быстро доела все, что там было, и вытерла рот тыльной стороной руки. Волнение проснулось мгновенно и охватило все ее существо. В нем смешались страх и предчувствие чего-то страшного. В горле пересохло, и, взяв чашку, ведьма сделала пару глотков сладкого холодного чая. Встала с постели, шлепая босыми ногами, подошла к окну. Ей нужно было принять важное решение, которое изменит не только ее жизнь. Потерев заспанные глаза, Кордия распахнула раму, желая взбодрить себя холодным утренним воздухом. Магия мягко трепетала у нее внутри. Ей подумалось, что магия тоже скучала по ней. И, прыснув от смеха, прижала руку к груди.

Ее отец чародей из рода Омари! Это не укладывалось у Кордии в голове. Она не могла представить себе его творящим магию. Только не его. Жесткий, принципиальный, верящий только в реальное и считающий, что любой владеющий магической силой серьезно болен и опасен для общества. Что случилось с ним в прошлом, что он стал таким? Она не знала, каким было детство отца. Он никогда не рассказывал о себе. Для него существовало только сейчас, никакой ностальгии и сентиментальных воспоминаний, словно у него их не было. Прежде она не придавала этому значения, но сейчас… Все события, которыми он делился, произошли с ним после девятнадцати лет, но что было раньше? Что, если ее страхи были беспочвенными и отец понял бы, кем она является? И простил ее, ведь она наследовала эту силу от него. Но когда в памяти всплыли тела казненных за использование магии или всего лишь подозреваемые в этом, она усомнилась в своем предположении. Отец приказал казнить даже своего советника и лучшего друга, когда узнал о его отклонении. Вряд ли бы он пощадил свою дочь. Кордия вспомнила мать, ее вечно отсутствующий взгляд, ощущение, что она витает в облаках. Каково ей было жить, зная, что ее саму и ее ребенка может приговорить к смерти ее муж? Бедная мама… Наверное, поэтому они никогда не были близки, как ей бы хотелось. Но неужели она не понимала, что, скрывая от нее правду, ставит ее под еще больший удар? Как бы сложилась ее жизнь, если бы она перестала пить волшебный чай, подавляющий магию? Вышла замуж, переехала жить к мужу… Как быстро бы ее казнили?

Кордия потерла руками щеки, которые пылали румянцем, и захлопнула раму. В памяти возникло лицо Августина, искаженное болью. Взгляд, полный смятения. Сейчас, когда у нее есть сила, она смогла бы ему помочь, ослабить муки и дать немного успокоения. Ее сердце сжалось от жалости, и на глазах выступили слезы. Ей нужно было поговорить с ним, понять, почему он совершил этот безрассудный поступок. Кто ему приказал убить короля? Неужели ее отец? Кордия поежилась. Что будет теперь, когда герцог и чародей знают о ней правду? Она ведь может оказаться их заложницей. Как бы ей ни хотелось верить им и видеть в них союзников, она не могла позволить себе такой роскоши. А если еще вспомнить Лейфа… Можно сойти с ума.

Она одна. Ей не с кем посоветоваться и не у кого найти поддержку. Что, если она ошибется в своем выборе? Как сможет пережить его последствия? Кордия вспомнила, с какой легкостью и обаянием ее отец вел переговоры. Словно играл на скрипке, единственном музыкальном инструменте, который он любил. Казалось, он не прикладывает для этого никаких усилий, его ведет сам талант, отточенный до автоматизма. Но что он на самом деле чувствовал? Было ли ему страшно, сомневался ли он в своих решениях? Ей он казался самым умным человеком на свете.

Вздохнув, Кордия подошла к столу и, взяв книгу, достала из нее записку Талики. Снова перечитала ее и подумала, как забавно может вести человека судьба. Из мелких случайностей складывается целая картина, хотя, казалось бы, ничто не предвещало этого. Подойдя к двери, ведущей в лабораторию Мариана, девушка постучала. Она обернулась на Грету – та все еще спала. Дверь распахнулась, и Кордию обдало терпким ароматом полыни и меда. Она подняла глаза и посмотрела на чародея. Тот выглядел усталым, глаза были красными, разноцветные волосы распущены и окутывали его плечи, падая на ворот расстегнутой рубашки.