– Кордия вошла в воду? – тихо спросил Дор.

Чародей ничего не ответил. Герцог обернулся, глядя на Грету, которая разожгла костер и кидала в огонь сухие ветки, напевая ту же песню на непонятном языке. Он заметил на земле плащ и платье Кордии, и ему стало страшно за нее. Что за обряд такой, что ей пришлось нырнуть в ледяную воду? И ради чего такие мучения? Он посмотрел на небо, стараясь прикинуть, сколько прошло времени, как ведьма нырнула. Жива ли она? Или, быть может, ее уже пора спасать? Грета согревала вещи Кордии у огня, вид у нее был спокойный, она, похоже, не тревожилась о том, что с девушкой может случиться что-то плохое. А возможно, ей было все равно.

– Почему так долго? – спросил герцог у Мариана. Тот пожал плечами. – С ней что-то случилось, наверное, раз она так долго не всплывает.

– Обряд нельзя нарушать, – глухо сказал чародей. – Мы должны ждать. Если броситься в воду, Кордия умрет. Ждать – это все, что мы можем.

– За какой тьмой ты разрешил ей это? – рассердился Дор. От тревожного ожидания у него заныли плечи.

– Ей нужно обрести себя, – ответил Мариан. – Обычные люди это делают иначе, но она ведьма, ее это не касается.

Дор вгляделся в водную гладь озера. Его била мелкая дрожь от сырости ночи и волнения. Злость на Кордию рассеялась перед страхом больше никогда ее не увидеть.

– Прошло слишком много времени, – подходя к Мариану, робко проговорила Грета. – Мне попробовать позвать Кордию? Она должна услышать мой голос и…

– Ни в коем случае! – резко прервал ее Мариан.

Дору захотелось хорошенько его встряхнуть и заставить нырнуть за девушкой. Но что-то во взгляде чародея остановило его. Герцог не сразу понял, что это была вера в то, что Кордия справится. Но его это ничуть не успокоило. Он знал, как может быть обманчиво это чувство.

– Мариан, ты ее угробишь своим упрямством!

– Не понимаю, чего ты переживаешь, – пожав плечами, ответил чародей. – У тебя одной большой проблемой станет меньше.

– Как же мне придушить тебя хочется! – сквозь зубы процедил Дор, злясь на свое бессилие.

Мариан не отреагировал на его выпад. Он снова смотрел на озеро, которое заволновалось, подернулось рябью. Сердце герцога бешено застучало. Вода всколыхнулась, и над ней показалась чья-то голова. Через несколько секунд к берегу подплыла Кордия. Ему показалось, что вокруг головы девушки он видит сияние. Оно искрило, переливалось бледно-голубым цветом, а когда Мариан протянул ей руку, помогая выбраться, окутало ее с ног до головы. Дор отвернулся, чтобы не смущать Кордию. Грета спешно несла ночной купальщице теплый плащ.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кордию Мариан.

Сколько заботы в голосе! Дор поправил шляпу и обернулся. Ведьма уже была закутана в плащ и держала в руках кубок, от которого шел пар.

– Мне кажется, не согреюсь до конца жизни, – дрожащим голосом ответила Кордия.

Мариан рассмеялся.

– Через пару дней все пройдет! – бодро заверил он.

– Ты вернула себе силу? Магия снова подчиняется тебе? – с нетерпением спросила Грета.

Вместо ответа Кордия взмахнула рукой, и в темноте вспыхнули тысячи огоньков, делая ночь светлым днем. Грета захлопала в ладоши и обняла ведьму. На губах Мариана появилась гордая улыбка. Дор почувствовал себя лишним на этом маленьком торжестве.

– Мне нужны ответы, – проговорил Дор, глядя на Кордию.

– Что ж… – Кордия прижала руки с кубком к груди и посмотрела ему в глаза. Он ощутил в ней такую силу, что по телу пробежала дрожь. – Меня зовут Никандра Андреса, я дочь первого лорда Касталии и ее единственного правителя.

– Принцесса? – с недоверием произнес Дор. То, что он услышал, было слишком. Он посмотрел на Мариана, ища у него поддержки, но тот оставался бесстрастным.

– Леди Мальвина знает, кто я. Она может подтвердить мои слова, – холодно, даже немного надменно сказала Кордия. – Я удалила татуировку о своем происхождении, чтобы не выдать себя, поэтому не могу доказать официально.

– Но почему? Что за игру затеял твой отец? Это он подослал тебя сюда? Шпионить?

Растерянность отступила, и Дор снова ощутил раздражение. Кордия покачала головой. Мариан подошел к ней сзади и положил руки на плечи.

– Отец не знает, что я здесь. И если ему станет известно, то убьет меня не раздумывая, – сказала Кордия. – Он никогда не примет дочь-ведьму. Магия в Кассии запрещена, все, кто обладает ею, оказываются в закрытых тюрьмах, подобных сумасшедшим домам. Это в лучшем случае. В худшем таких людей убивают сразу, как только эти силы обнаруживаются. Они – предатели всего человечества.

– Как же ты скрывала это от отца? – спросил Дор.

– Мама давала мне солнечный чай, который подавлял магию. Да, я видела вещие сны, мои предчувствия всегда сбывались, но я не понимала, кто я, – сказала Кордия. Грета охнула и прикрыла рот рукой. – А когда сбежала из дома… Магия вырвалась наружу, и мне повезло, что я встретила Зоуи, которая меня всему научила. Хотя бед я натворила, но все могло быть гораздо хуже.

– Ты поэтому сбежала из дома?

– Ее похитил Лейф, – ответил за Кордию Мариан.

– Можно было самому догадаться, – проговорил Дор, не сводя глаз с ведьмы. Когда речь зашла о Лейфе, она сразу поникла, устремив взгляд в землю. – Ты представляешь, какой будет скандал, когда станет известно, что ты живешь во дворце Дамьяна? Да еще на таких условиях.

– Мы должны это скрыть, – твердо сказала Кордия. – Ради блага всех нас и мира. Если отец узнает, что я здесь…

– Начнется война, – закончил за нее Дор.

– Если он еще не знает, – вздохнула Грета.

– Леди Мальвина не болтлива, – сказал Дор. – Хотя по ней не скажешь.

– Но, возможно, об этом знает не только она, – сказала Кордия и вздохнула.

Мариан подтолкнул ее к огню, и ведьма опустилась на корточки возле костра. Грета наполнила кубок, и она молча его осушила.

– Есть только один вариант избежать войны и скандала, – сказал Мариан. – Дор, ты должен жениться на ней.

– Что?

– Отец не примет такого союза, – устало произнесла Кордия.

– А кто его будет спрашивать? Ему придется смириться с этим фактом.

– Чушь ведь несешь, – вздохнув, сказал Дор и посмотрел на чародея.

– Дор, подумай об этом, – настойчиво повторил тот.

– Если вы надеетесь, что в таком случае отец не нападет на Аталаксию, то вы ошибаетесь, – сказала Кордия. – Так что политический брак положение не исправит.

– Но может смягчить это безобразие, – сказал Дор.

Герцог чувствовал себя опустошенным. Не такой правды он ожидал. Хотя он до конца не верил тому, что сказала Кордия. Или не хотел верить – он пока этого не понял. Нужно будет разыскать Мальвину и заставить выложить все, что она знает. А потом устроить ей веселую жизнь за то, что скрывала такие важные вещи, прикрывая девчонку. На что она вообще рассчитывала? Глупая женщина!