— Господи, еже еси… — забормотал Стас,зажмурившись, потом вспомнил более подходящее: — …Да прикажет Он ангеламсвоим, да понесут они на руках тя…

Не прекращая бормотать молитву, он заставил себя открытьглаза и глянул вниз.

Принцесса еще падала. Она падала, кувыркаясь в полете.

— …Да не коснешься ты о камень ногою своею…

Еще миг… И вдруг перед самой землей траектория ее паденияизменилась: она стала падать не прямо перпендикулярно, а под углом градусов всорок пять или даже больше…

— …Понесут… Понесут тя ангелы… — машинальноповторял Стас.

Да она вообще уже летит параллельно земле! Нет, сделавкрутой вираж, она мчится обратно вверх!

— Понесли! Понесли! Аллилуйя, аллилуйя! — радостнозакричал Стас, трясясь мелкой дрожью, когда Леокадия влетела обратно втрапезную и, приземлившись на ноги, грозно встала перед ним.

— Ну?! — воскликнула она. — И где же был твойБог?! Если бы я в самый последний момент не включила механизмы левитации, отменя осталось бы только мокрое место! Грош цена твоим молитвам!

— Так нельзя! — закричал Стас — Я же сказал:Богу нельзя приказывать! От него нельзя требовать!

— Это вранье, просто вранье! — закричала принцессав ответ. — Какие-то отговорки и выкручивания!

И вдруг Стаса осенило:

— Нет, подожди! Почему отговорки? Ты разбилась? Неразбилась! Я молился, и ты не разбилась!

Принцесса оцепенела, не зная, что сказать. Наконец онавыдавила из себя:

— Я могу прыгнуть снова, но уже не включать левитацию.И тогда я докажу, что ты врешь.

— Не надо! — поспешно воскликнул Стас.

— Да мне и самой не хочется. — Ее голос звучалнапряженно. — Но у меня есть другое предложение, — вдруг успокоиласьона. — Прыгать будешь ты. Помолись и — вперед.

— Я не буду, — помотал Стас головой.

— Тогда тебя ожидает кара за нарушение ГЛАВНОГО ЗАКОНАЛЕОКАДЫ, — отчеканила принцесса звонко и внушительно. — Ты претендентна руку принцессы, а врешь мне самым наглым образом.

— Я не вру! — закричал Стас. — Как ты непонимаешь?! Бога нельзя проверять, его нельзя испытывать! Мир так устроен!Существование Бога нельзя доказать логически, иначе исчезла бы вера. А надо-тоименно верить, а не знать! А если…

Но Леокадия не дала ему втянуть себя в теологический спор.

— Или ты прыгнешь сейчас из окна, или будешь казнен,как и твой братец.

Про братца это была новость. Принцесса указала рукой наокно:

— Ну? Вперед. Молись и прыгай. Или к брату втюрьму — ждать казни.

Стас глянул вниз, вздохнул, возвел очи к потолку изабормотал молитву подлиннее:

— Господи Иисусе Христе, Боже наш, Бог всякогомилосердия и щедрости, чья милость безмерна и милосердие которого бездонно…

Он молился долго, а Леокадия, поджав губы, терпеливо ждала.Он молился и обдумывал ее слова. И будущее предстало перед ним в беспощаднойкристальной ясности: или он погибнет сейчас, или несколько позже. Второйвариант был все-таки несколько привлекательнее. Молитва закончилась словом«аминь». Потом Стас вздохнул и сказал:

— Я уж лучше к Косте.

Смолянин развил кипучую деятельность. Отправленное в мировойинформаторий сообщение о том, что у него имеется семечко подсолнечника,буквально взорвало земную общественность, а в особенности ее передовойотряд — доблестное содружество гастрономов.

Раньше привычка обывателей лузгать семечки в общественныхместах и на улице так раздражала людей воспитанных и просвещенных, что однаждыпод их давлением плантации подсолнечника были уничтожены под корень, и егочастное выращивание было тоже запрещено. А когда спохватились, оказалось, чтоэти меры привели к полному исчезновению растения на Земле.

После этого некоторое время в среде самых продвинутыхнонконформистов и антитоталитаристов было модно прилюдно щелкать синтетическиесемечки, как бы напоминая окружающим о том, до чего может довести слепоеподчинение мнению большинства. Потом мода прошла. Но болезненный комплекс виныперед подсолнухом у человечества остался. А у Кубатая — еще и немоднаятеперь привычка и неосуществимая мечта.

…Смолянин с помощью своего домашнего дубликатора наштамповалцелый мешок одинаковых семечек, но к Кубатаю, несмотря на наши уговоры, неспешил.

— Погодите, погодите, парни! — говорил он. —Сейчас, через час — разница невеликая. Надо человеку настоящую радостьподарить… Ему сейчас положительные эмоции не помешают!..

Как повезло нам и человечеству, что Шидла не пожарилсемечки! На то, чтобы самыми передовыми методами ботаники вырастить первуюпартию растений, потребовалось всего несколько часов.,

И вот наконец вновь ставшему героем планеты Смолянинупосыльные доставили букет из огромных желтых цветов. Выглядели они изумительно,и экс-переводчик был в неописуемом восторге.

— Вот теперь — к Кубатайчику! Теперь —можно! — вскричал он сразу после того, как за посыльными захлопнуласьдверь. Говоря это, он сбросил халат, видимо, чтобы переодеться.

— На ползоходе поедем? — спросил Стас.

— Да ни за что! — отозвался Смолянин. —Терпеть не могу этих тварей! Они унижают мое человеческое достоинство!

— А на чем? — продолжал допытываться Стас.

— Да ни на чем!

— Пешком, что ли, пойдем? А далеко это?..

— Эх, малец! — воскликнул Смолянин, зачем-то снованатягивая ласты. — Прыткий ты, да глупый!

С этими словами он распахнул дверь в комнату-бассейн,прыгнул в воду и ушел на дно.

— Нет, ну это уже наглость! — возмутилсяСтас. — Костя, тебе не кажется, что он нам морочит голову?

Тем временем посередине водной глади появилась воронка, аСмолянин вынырнул возле лесенки и, зацепившись за нее одной рукой, другойвытянул и положил на край увесистую резиновую пробку на цепочке.

— Здесь он, Кубатайчик, у меня схоронился, —заявил он. — Не мог я друга в беде покинуть, вот у себя и спрятал.

Вода в воронке громко захлюпала, и бассейн пересох. А на егодне обнаружился люк, похожий на канализационный.

— Хватайте семечки с букетом и спускайтесь комне, — распорядился Смолянин, а сам прошлепал ластами по мокрому дну иухватился за ручку на крышке люка.

С мешком и цветами мы поспешно спустились на дно. Люк былуже распахнут, внизу горел свет.

— Кубатайчик! Кубатайчик, ты здесь?! — крикнулСмолянин, наклонившись над отверстием.