– Так вот. Я сразу понял, все эти головные боли Аликанеспроста, и решил сам ответить на свой вопрос. А именно – есть ли у Будкевичав округе родственники? И что же ты думаешь? Не без труда, но мне все же удалосьвыяснить, что да, родственники есть. Родной дядя, Борис Леонидович Наумкин,искусствовед по образованию. Работает в областном музее искусств городаОрдынска. И проживает, понятное дело, там же, в Ордынске.

– И что в этом такого страшного? – спросила Таня,нервно постукивая ногой по полу. – Возможно, Алик потому и привез сюдаантрепризу, что места эти ему знакомы, у него тут интересы…

– Ты сначала дослушай, – перебил ее Дворецкийпротивным нравоучительным тоном. – Дело в том, что я попросил ребятпроверить, не связан ли Наумкин хоть как-то с нашими убийствами. И знаешь, чтовыяснилось? Что в записной книжке Романчиковой есть номер его телефона. И взаписной книжке Заречного номер тоже нашелся. Здешние оперативники быстреньковыяснили, что и мэр города Перегудова, и знаменитый писатель неоднократнообращались к Борису Леонидовичу за консультациями. И Романчикова, и Заречныйбыли коллекционерами!

– А что коллекционировали? – возбужденно спросилаТаня.

– Картины. У меня пока не было времени узнатьподробности, но информация эта мне не нравится.

– Мне тоже, – призналась Таня. – Однакосогласись, это ведь может быть простым совпадением.

– Несколько месяцев назад господин Наумкин перенесинсульт и слег. Племянник приехал к нему в Ордынск и взял его под свое крыло.

– Алик очень добрый, если ты не заметил, –запальчиво ответила Таня, однако Дворецкий проигнорировал ее эмоции и деловитопродолжал докладывать.

– Я попросил потрясти ближайшее окружение Романчиковойи Заречного и выяснить, не было ли у этих двоих в последнее время каких-нибудьприобретений. Вдруг кто-то из них обращался к Наумкину с просьбой оценитьэкспонаты для коллекции? Или, может быть, они обращались к нему оба… Еще ребятанавестят самого господина Наумкина, попробуют поговорить с ним.

– И в чем же конкретно ты подозреваешь Алика? – свызовом спросила Таня.

– По-моему, версия напрашивается сама собой, –оживился Дворецкий. – Смотри, что получается. Романчикова и Заречныйприглашают Наумкина для того, чтобы оценить какие-то произведения искусства.Допустим, он видит, что это очень, очень дорогие вещи, но ни мэрше, ни писателюоб этом не говорит. И решает провернуть операцию по изъятию ценностей у иххозяев. Разве это не похоже на правду? Возможно даже, у него есть человек,готовый выкрасть эти ценности. Наумкин пообещал ему куш, подготовил операцию иначал действовать…

– А потом его хватил инсульт! – воскликнула Таня,против воли включаясь в игру.

– Вот именно. Тогда он вызвал племянника и передал делов его руки. Итак, что предпринимает Будкевич? Он выбирает для своей антрепризыудобный маршрут, который проходит по нужным ему городам. Кстати, –спохватился Дворецкий. – Возможно, есть еще и третий человек, у которогодядя с племянником задумали украсть какое-нибудь полотно. И живет этот человекздесь, в Приозерске. Просто его еще не убили, и мы о нем ничего не знаем.

– А вдруг это Барабанов? – испуганно спросилаТаня. – Барабанова уже убили…

– Во-первых, он не из Приозерска. А во-вторых, Аликпо-настоящему потрясен его смертью. Все эти происшествия – с тобой, сКурочкиным, с Барабановым – прямо-таки подводят его под монастырь. Он можетпогореть просто потому, что органы начнут копаться в делах, происходящих с егоактерами.

– По-моему, он уже погорел, – мрачно заметилаТаня. – Судя по твоему настроению, ты решил вцепиться в эту версию мертвойхваткой.

– Но это очень красивая версия! – искренневоскликнул Дворецкий. – Ты должна со мной согласиться.

– Полагаешь, нападение на меня и на Курочкина никак несвязано с убийствами?

– По всему выходит, что не связано. Тебя захотелпроучить отвергнутый Щеглов. А кто и зачем напал на вашего Курочкина, надеюсь,тоже рано или поздно выяснится.

Таня некоторое время молчала, глядя в пол. Потом вскинулаголову и твердо сказала:

– Алик не мог никого убить.

– Я и не говорю, что он убийца. У него, скорее всего,есть сообщник. Вероятно, это человек, которого Наумкин нанял для того, чтобытот выкрал картины. Вряд ли Будкевич хотел, чтобы Романчикову и Заречногоубили. Однако подручные иногда выходят из-под контроля, поверь мне.

– Если учитывать сопутствующие обстоятельства, –задумчиво проговорила Таня, – получается, что его подручный – женщина.

– Вот именно. Людмилу, охотившуюся за Тихоном, я бы изсписка подозреваемых исключил, тем более у нее есть алиби. Это алиби, конечно,нужно еще проверить, но мне кажется, она тут ни при чем.

– Значит, это Алик взял Регинины туфли?

– И вернул их на место. А потом вообще решил избавитьсяот них, и тогда они исчезли окончательно. Когда ты стала настаивать на том, чтоих нужно сдать в милицию.

– Но зачем он брал туфли из гримерки? Что, обувныхмагазинов в городе нет? Их вот Рысаков увидел в самый неподходящий момент…

– Пока я не могу этого объяснить.

– А что за история с портсигарами? – вслухразмышляла Таня.

Дворецкий задумчиво посмотрел на расстроенную девушку, потомустало провел рукой по лицу:

– Послушай, Таня, я вот что хочу сказать. На самом делемне, наверное, не стоило бы делиться с тобой всеми подробностями проводимогорасследования. Но я подумал, что, во-первых, ты и так уже слишком много знаешьобо всем происходящем. Во-вторых, я тебе целиком и полностью доверяю. Ноглавное то, что когда я излагаю информацию вслух, мне удается быстрееанализировать факты и соединять воедино разрозненные кусочки. И еще ты оченьпомогаешь мне своими наводящими вопросами…

– Спасибо, – уныло откликнулась Таня, которая ужеи сама не знала, хорошо или плохо слишком много знать о таких опасных вещах.

– Но я, собственно, к чему веду, – продолжалДворецкий развивать свою мысль. – Ты должна собраться с силами и не выдатьнас. Если ты хотя бы жестом или взглядом покажешь Будкевичу, что подозреваешьего, он станет неуязвимым. Он уничтожит все следы. Он оборвет связи со своейсообщницей. И два убийства останутся безнаказанными. Пообещай, что ты будешьсильной.

– Я буду, – кивнула Таня, сжимая пальцы вкулак. – Я актриса и смогу сыграть все, что угодно. А вообще, Валер, тызря беспокоишься. Происходит столько невероятных событий, все так нервничают,что даже если я поведу себя неадекватно, Алик никогда не догадается, с чем этосвязано.

Дворецкий задумчиво кивнул, а потом словно между прочимспросил:

– Слушай, а что это вы с Белиндой в последнее времяпочти не общаетесь? Я поначалу волновался, ведь вы подруги, и ты могла бывыболтать ей какую-нибудь конфиденциальную информацию…