— Конечно, помню. Ее взорвало прямо на моих глазах.

— Платье заметное. И для опознания мало что осталось, но родственники подтвердили — она. Вот только я копнул дальше и что бы ты думала — охрана Дюранов по запаху ее не опознала.

Я ахнула. Крепче сжала укусившего меня в отместку кота.

— Не она?

— Нет. Вместо нее погибла одна из служащих казино, тоже блондинка. Со спины и не узнать. Скорее всего ей заплатили за переодевание и послали несчастную в подвал по какому-то надуманному поводу. Чтобы мы потом ее по приметному платью нашли. Кто-то очень расчетливый… дай-ка подумаю, кто бы это мог быть?… знал, что для опознания позовут не любовника, а наивную, убитую горем родню. И что я узнаю утром, пока ты отправляешься получать «наследство»? — В его голосе уже не было жесткости, он говорил ровно, без эмоций и этим еще больше пугал. — Что твой… психолог был любовником Патриции. Их пару раз вместе видела его секретарша и рассказала Джоку. Дети Дюрана ревновали ее к отцу, начали подозревать, решили нанять Павлини, который точно мог определить когда и с кем миловалась красотка-блондинка…

— Вот откуда он так много знал. А я-то не могла понять как он ухитрился Клариссу на психологических сеансах вместо разговоров о личном уговорить откровенно поделиться делами клана… Ох…

— Он мошенник. Обманщик. Манипулятор. И убийца. А ты только что сравнила его со мной.

Мысли, мои мысли сорвались на бег. Воспоминания вспыхивали, болезненно и ярко. Вот кабинет Владимира, он улыбается, называет меня коллегой, сочувственно кивает головой. У него добрые глаза, немного подслеповатые, психолог щурит их после каждого моего вопроса. Ему нравится дотошность, с которой я копаю детали, забираясь все глубже в психологию. Мы вместе восхищаемся чудесными, уникальными возможностями разума … Словно перелистывая страницы, моя память показывает наши встречи одну за другой, вплоть до последней. До внезапного осознания с каким непростым, изломанным, измученным человеком я общалась, до желтоватого листа бумаги в моих подрагивающих пальцах.

Трельяк дарит мне не просто кабинет, а настоящую сбывшуюся мечту — надежное будущее, мою независимость от жадных чужих рук, тянущихся со всех сторон к юному менталисту.

Психолог стал моим тайным щитом, тем, кто спас меня от контроля Казима, от фейри-атак… Сейчас Вальтез верит, что я подчинена. Бангир считает меня тайной бомбой замедленного действия, подложенной под Диего. Вон как лорд довольно косится на нас.

А скольких таких Казимов и Вальтезов я смогу избежать в будущем… только благодаря Владимиру и секретам его защиты.

Но при этом он плохой, очень недобрый человек. На его совести смерть юной гимнастки, он использовал свою любовницу, чтобы разузнать тайны Дюранов, а потом хладнокровно подставил вместо нее похожую девушку. Интересно, где сейчас Патриция и в курсе ли она всех делишек седовласого элегантного Трельяка.

— Я подумаю над этим… — Сама едва услышала свои слова, настолько тихо они прозвучали. — Но с тобой все равно пойду.

Фаворра некоторое время еще смотрел на меня, больше не говоря ни слова. Затем обхватил своей широкой ладонью мою — тонкую и побелевшую, вцепившуюся изо всех сил в белую шерсть питомца. Тихое, остановившее время молчание раскинуло над нами свои крылья. И сердце, заполошно стучавшее почти у горла, вдруг успокоилось, переходя на напряженный, но все же более равномерный и четкий ритм. Вдох-выдох. Мы часто не находим общий язык, мы слишком разные, но Диего как-то мне сказал: «Это не причина для ссор». И в такие моменты как этот я успокаиваюсь, просто крепко держась за его руку.

Дальнейший разговор между лордами прошел как в тумане. Каждый из кандидатов дальновидно предложил в будущем освободить меня, правильно считав наши пусть на пару мгновений, но сцепленные, соединенный воедино пальцы.

Дополнительные «условия» предлагали все, но по каким-то причинам Диего все же отдал предпочтение бывшему владельцу, вручив свой голос бангиру и мгновенно тем самым перевесив качающуюся чашу весов, Зароптавших кандидатов командир быстро утихомирил железным доводом: проигрыш другому Холму свои могут не простить, а в возвращении посудины независимому капитану урона чести нет.

Действительно, учитывая незримую, но всем известную конкуренцию Холмов, «ничейный» вариант при прочих равных выглядел самым компромиссным. Еще больше примирил конкурентов внезапно упавший прямо между переговорщиками метровый кусок обивки. И окончательно точку в жаркой дискуссии на повышенных тонах поставило обещание Вальтеза стать должником каждому лорду на один ЛЮБОЙ артефакт из будущих аукционных лотов и… одну виру — исполнение просьбы, не несущей урон чести или нарушения Валь-де-Валь.

Я уже несколько раз слышала про этот закон Холмов. Очень надеюсь, что когда-нибудь смогу хотя бы глазком заглянуть в него, может быть он поможет хоть на гран понять загадочную душу высший фейри. Если она есть.

— «Посудину» я тебе еще припомню, — без злобы, но с нажимом пообещал белокурый пират, кивая Диего, когда лорды, наконец, обменялись договоренностями.

- Это хорошо, что на память не жалуешься. Значит долги не забудешь, — ответил Десятый.

Они одновременно полыхнули флером и неожиданно жесткими ухмылками.

Проклятье… Зная Фаворру, могу биться об заклад, они… давно договорились! И не за пару минут в дружелюбном диспуте, а явно дорогой угроз, шантажа и кровавого запугивания. Слишком много устрашающего огня полыхнуло во взглядах обоих.

— Тогда не будем терять время, — громко сообщил красноволосый фейри, самый нетерпеливый из собравшихся. Во время предыдущих переговоров именно его голос звучал громче всех, а резкие эмоциональные движения заметно контрастировали с плавностью жестов Вальтеза и скупой четкостью Сапфира. — Раз мы пришли к общему мнению, пора начинать призыв.

Мгновение. И вокруг алой, похожей на язык пламени фигуры винтом закрутился невесть откуда взявшийся согревающий ветер. Легко коснулся теплым языком каждого из присутствующих, словно пробуя на вкус. Разлился в воздухе, распространяясь вширь, разбегаясь по коридору.

— Я, Тарталь, Грань Гранатовой Ветви, Дневной клинок Трона, собираю силы Рубина для подтверждения Плетения Уз.

Лорд не говорил, а выпевал. Разгораясь, сияя с каждым мгновением все ярче. Слова клятвы порождали едва слышную музыку, собранную из множества звенящих игольчато-колких звуков. Я с трудом удержалась, чтобы не закрыть уши ладонями. Вдруг обижу, да и кот оттягивал руки.

Лорд выхватил из-за пояса тонкий прозрачный кинжал и одним росчерком взрезал ладонь. Магия, получив кровавую подпитку, взвилась, зашипев. Многочисленные искры затанцевали в воздухе, чтобы тут же сорваться и разлететься в стороны.

— Сигналит, — завозился кот, хлопнув мне по бедру пышным хвостом, — сообщает рубинам, дескать, отдавайте мне магию.