Полсотни метров пробежать в полном вооружении — не больше пары минут. У ворот уже стояли и без нас в немалом количестве, глядя на поле. Бежать туда было бессмысленно. Нападавшие на конях, и схватка быстро перемещалась в сторону леса.

Даже из луков стрелять никакого смысла. Слишком далеко.

Мне на плечо приземлилась очень довольная Говорун и, потершись головкой о щеку, принялась докладывать. Стадо шло от реки в сопровождении трех парней, когда из леса выскочил десяток всадников. Пастухи слишком поздно заметили бандитов и вместо того, чтобы делать срочно ноги, принялись гнать быстрее коров к поселку. В результате вместо ускорения получили разбегающихся животных, недовольных ударами. А тут подскочили любители чужой живности. Один из пастухов погиб практически сразу, второй пырнул всадника и тоже отправился на встречу с предками, когда на него налетели сразу двое.

Третий парень из поселка не стал героически биться и со всех ног понесся в сторону ограды. Ему это не помогло. Теперь лежал с двумя стрелами в спине и не шевелился.

Видимо, на этом все должно было закончиться. Пока жители деревни собирались, стадо угнали бы. Возможно, погоня и догнала бы, но риск нарваться на засаду слишком велик. Неизвестно, сколько в лесу сидит дополнительно и не добиваются ли именно этого.

Уж больно наглое поведение. Но здесь и проявила себя Говорун. Она твердо установила, пройдя над опушкой на бреющем полете, что никаких вражеских полчищ в лесу не имеется. После чего сообщила Джану столь важные сведения. А он повел отряд в два десятка на врага. Не столько с целью защищать чужих коров, сколько выполняя первую обязанность сюзерена — защиту подданных от нездешних врагов. При численном перевесе два к одному было бы глупо не попробовать отбить. Лошади отдохнули и стояли готовыми к дальнейшему походу. Я сам не позволил расседлать, собираясь после разговора с Хили проскочить мимо горы, с которой все началось, и посмотреть, нет ли там чужих.

Все-таки есть в наличии неких умений даже невысокого уровня польза в военном деле.

Полноценного общения не вышло, но простейший образ десятник уловил и стал действовать незамедлительно. Что Говорун умеет в разведке, он давно в курсе, еще с первого патрульного похода. А вот насчет возможности не только со мной беседовать я раньше не подозревал.

— Ку-ук, — сказала сойка, почти извиняясь за самодеятельность.

Погладил ее по перышкам, успокаивая и продолжая наблюдать. Всадники еще рубились, но, похоже, дискотека закончилась. Собственно, все и так изрядно затянулось.

130

Коровы мешали, путаясь под ногами. Трое удрали, еще парочку добивали и преследовать спасшихся не собирались. Джан на поле что-то орал, неслышное из-за расстояния, но поза достаточно характерная, как и жесты. Преследовать достаточно чревато. Если на опушке никого нет, не значит, что те же ушедшие от клинков в лесу не встретят или там скоро не появится еще одна банда. Все правильно делает.

Воины спешивались, обдирая покойников, и ловили коней. Трофеи — святое дело.

Коров же не отберешь, хотя мясом от парочки погибших в сумятице могли бы и поделится.

— А кто еще тебя слышит? — мысленно спросил.

Получил в ответ четыре мужские физиономии и Лорис. Теперь надо бы их правильно распределить по десяткам. Тоже вариант быстрой передачи сообщения. Почему прежде в дурную голову не приходило? У нас с сойкой явно связь магическая, хотя и не на тех принципах основана. Наставники были серьезные ребята, и подобные фокусы всегда завязаны на членовредительство и ритуальные кровопускания. Здешние методы гораздо гуманнее и эффективнее.

Тут подъехала на выделенном ей коне Лорис, с заранее поджатыми губами. Прекрасно знает, не пущу. И самому туда ехать незачем. Еще десять минут — и все они здесь будут, вместе с коровами и ранеными. Молча показал на землю. Чуток промедлив, чтобы доказать независимость, спешилась. Глаза мечут молнии, и недовольство большими буквами на лице. Но молчит. Что мне нравится, так это здешняя субординация.

Начальнику далеко не каждый посмеет возражать. Просто потому что тот ступенькой выше. И при желании нижестоящего может в бараний рог свернуть или еще чего похуже.

Конечно, это не касается торговых дел. Но лично на рынок ярлы редко ходят. Тем более лэрды.

У парочки наших пострадавших имелись порезы, но ничего ужасного. Третий получил нечто серьезное в живот. Броня не спасла. Он был без сознания, когда его положили на землю, повинуясь нетерпеливому жесту нашей лекарши. Не впервые вижу, как лечат магией. Имел возможность понаблюдать за Таней и ее малолетней учительницей. Но такого серьезного там не случалось. Очень занятно было видеть, как залезла руками прямо в рану, раздвигая края. Если бы пострадавшего не держали, он бы ее убил. Кулаком по лбу, и все дела. Мощный облом. А так только взвыл, хотя наверняка обезболивания добавила. Альбиносы умеют отключать нервы.

А потом полезли наружу обрывки одежды, кусочки кольчуги и прочий мусор.

Впечатление — будто на магнит реагируют, но там железа-то нет!

— Принимайте, — сказал Джан, пиная в зад связанного человека.

Грабь грабителей — наш лозунг. Прежде чем притащить его сюда, успели раздеть до исподнего. И сапоги сняли. Одежда вещь индивидуальная, шьется на конкретного человека, потому и не дешева, но всегда подогнать можно или ушить. С броней та же история.

— Ты молодец, — говорю десятнику. — Правильно действовал. Поделите добычу между своими.

А мог бы и бритвой по горлу за действия без приказа. Я в своем праве. Но здесь наказывать не за что. Разве меня, за отсутствие приказа Говоруну не лезть к другим. Надо быть справедливым, насколько возможно.

— Ты кто? — спрашиваю пленника.

— Маллан О’Доэрти, — отвечает, светя роскошным фонарем под глазом. Вряд ли били. Не принято среди вояк без причины издеваться. Кодекс не позволяет, и смысл в том огромный. А вдруг завтра сам попадешься. Зарубить в бою — нормально. А мучить не положено. Озверение и месть излишни.

— Из отряда?.. — терпеливо намекаю.

— Ярла Бодана. Мы первые, но за нами идут сотни воинов, — прозвучало до безобразия патетически.

131

Я покосился на Хили. Похоже, ему эта новость не по нраву пришлась. Как и многим другим, слушающим затаив дыхание.

— Даффи О’Доэрти поднял фирд?

— Они подойдут потом, — пробормотал Маллан.

Или нет. Пока пехоту соберут, да пока она доползет, перевал закроется. На то и был расчет с самого начала. Еще Энан даты считал и на погоду гадал. Ему метеорологическая станция была без надобности. Сам определял одной чуйкой. Сказал через две недели пойдет снег — значит, так и произойдет. Почему не в последний момент? Он хотел столкновения с Даффи О’Доэрти на своих условиях. Чтобы тот не успел собрать всю кодлу, а пришел с одной конницей. А вот что дальше — идеями не делился. Теперь приходится самому соображать на ходу. И чего я был такой идиот и не попытался расспросить? Ни на кого нельзя надеяться.