Голые девки выскочили из бассейна, исчезли ненадолго ивскоре появились с шампурами, унизанными сочным горячим шашлыком.

– Приятного аппетита, Тариэл Автандилыч… – Обращаться кАлмазу наяды побаивались, уж больно он был похож на Кощея Бессмертного,случайно зарулившего в сауну из страшной сказки.

Тариэл по-хозяйски похлопал одну из них по изящному бедрусвоей поросшей темным ворсом лапой.

– Э, идите, девочки, покушайте пока, – ласково сказал он сосвоим неизбывным кавказским акцентом, – нам тут поговорить надо, э!

Когда жрицы любви скрылись за дверью, Тариэл налил водки ивыпил. Когда жизнь давала "добро", он наслаждался ею и не стеснялсяэтого. С одинаковым комфортом он жил и в тюрьме, и на воле. В сауну он приехалпрямо из собственного трехэтажного особнячка на Рублевском шоссе. Он был воромновой формации. Торговал нефтью и паленой водкой, вмешивался в политику. Имелдаже не одну, а три семьи. Одна жила в Москве, другая в Тбилиси, а третья вПариже.

В отличие от многих своих земляков, Тариэл не был"апельсином", купившим воровской титул за деньги или получившим егонезаслуженно. Наоборот, "апельсины" боялись Алмаза, как огня, онразвенчивал их пачками, отправляя кого в "мужики", а кого и прямо в"обиженку".

Тариэл заработал свой высокий титул годами пребывания в карцереи штрафном изоляторе. Во всех конфликтах с лагерной администрацией онподдерживал воров и ни разу не вышел на волю досрочно. На свободе он так жеподолгу не задерживался, вел романтический образ жизни: ел ложками черную икру,зубы не чистил, а полоскал дорогим коньяком, и прикуривал от крупных купюр самериканскими президентами. И вскоре возвращался в "дом родной".Садился он исключительно по уважаемой статье – "карманная тяга".

Сейчас Тариэл изменился. В тюрьму калачом не заманишь. Аведь у старых воров правило было – хотя бы через пяток лет "на тюрьмузаехать". Фирмы пооткрывал, бизнесом занялся.

Алмазу это не нравилось, но, по большому счету, предъявитьТариэлу серьезных претензий он не мог. Он сам же и короновал его наВладимирской пересылке. Осудить его за такое поведение мог только воровскойсход, поэтому Алмаз только хмурился и всячески демонстрировал ему своенедовольство…

Воры ждали Кабана. Тот запаздывал. Это было явноенеуважение. Но какого уважения можно ждать от бандита? Для него понятияворовской чести – пустой звук. Как для бывшего комсомольца моральный кодексстроителя коммунизма. То есть о его существовании он

что-то слышал, так же, как и о существовании жизни вглубинах океана. Но и то, и другое его не касается. Кабану все одно, что сворами работать, что с ментами. А при случае продаст и тех, и других. Однослово – отморозок…

Кабан появился в сауне как ни в чем не бывало, с нахальнойулыбкой на свинячьей морде.

– В пробку попал, – заявил он первое, что пришло в голову. –Ворам наше почтение!

– Проходи, дорогой! Ты бы еще сказал, что в лифте застрял, –Тариэл на правах хозяина изобразил радушие, в то время как Алмаз не потрудилсядаже формальную улыбку выдавить. – Шашлык давно остывает!

Кабан пошел в предбанник раздеваться и через пару минутпоявился оттуда во всей красе: голый, жирный, нахрапистый… И сразу полез кстолу.

"Хорошо, что Тариэл девок отправил, – подумал Алмаз снеприязнью. – А то этот боров тут бы и трахаться принялся".

– Я вас пригласил, чтобы обсудить важное событие, – началТариэл, совершенно не сознавая, что пародирует гоголевского Городничего. – Снекоторых пор у нас творятся какие-то непонятки. И связано это с Сашей Беловым,которого все мы хорошо знаем. Знали, – поправился он.

– Я его не убивал, – тут же перебил его Кабан, чавкая какнастоящий хряк у помойного корыта.

– Мы знаем, что на Сашу наехал Каверин, – продолжал Тариэл.– Мы просили Сашу не включать ответку, подождать с местью. Но Каверина всеравно кто-то грохнул. Кто? Мы не знаем. По крайней мере Белова и его семьи втот момент уже не было в живых…

Тариэл имел к Каверину серьезные претензии. Когда-то, послевозвращения Каверина из Чечни после разгрома каравана с оружием для боевиков,он буквально вынул раненого Каверина из грязи, помог ему подняться изакрепиться в нефтяном бизнесе. Вместо благодарности бывший мент едва неотодвинул от нефтяной трубы самого Тариэла…

Но и с Беловым у него время от времени возникали проблемы.Бизнес есть бизнес.

Кабан налил себе полный стакан водки и вытянул ее, как воду,не поморщившись. Потом отправил в рот большой кусок мяса. Не прожевав толком,принялся говорить.

– Я, блин, не пойму, в натуре, в чем тема? В том, кто когозавалил? Мы что, менты, чтобы в этом дерьме копаться? Сейчас надо о другомдумать. После Белого не одна фирма осталась – целая империя. Как делить будем?Предупреждаю – я не жадный, но и обжать себя не позволю.

– Никто тебя обжимать не собирается, – успокоил отморозкаТариэл. – Но сначала надо разобраться. У Каверина, кстати, тоже немало добраосталось. Я боюсь, сейчас большая грызня начнется. Каждый захочет кусок урвать.

Он был прав. Кабан и сам об этом немало думал в последнеевремя. Гибель Каверина и Белова наверняка породит очередной всплесккриминальных войн за передел собственности.

С Кавериным было просто. Его структуры были обезглавлены –приходи и бери. Вся проблема состояла лишь в том, чтобы кинуть долю волкам иотогнать мелких шавок. А вот у Белова на хозяйстве остался Шмидт, пацан крутой.Воевать с ним себе дороже.

Под Кабаном тоже не гранитный постамент. Он хоть и в большомавторитете, но и в его группировке бригадиры-волчата подрастают, зубыпоказывают, на сторону смотрят. Проморгаешь или косяк серьезный упорешь – вмигдо костей обгложут. Поэтому он сейчас внимательно заглядывал в рот обоим ворам,ловил каждое их слово, вместо того, чтобы загнать по маслине в лоб.

Говорил пока, впрочем, один Тариэл. Алмаз так и сидел молча,катая в ладонях кружку с давно остывшим чифиром. На Кабана он смотрел хмуро.

– На твоей земле беспредел произошел? – спросил, наконец,старый вор.

Кабан понимал, что спросят все равно с него. Но попыталсяуйти от ответа. Он никогда не кололся, отстаивал даже безнадежные позиции. Иэто не раз спасало ему жизнь.

– Меня не было, когда беспредел пошел, – промямлил он. – Ятогда в Швейцарию по делам мотался, Вы же сами Белому дали понять, что Каверинатрогать не надо…