Никогда никому не доверять. Это мой твердый девиз. Послеразвода у меня не осталось никого из близких людей. Да и вряд ли мою бывшуюжену можно считать близким мне человеком. За исключением нескольких месяцев,когда собирались пожениться, мы почти все время ругались. Я вернулся из Афгананикому не нужным инвалидом, а эта истеричка стала отыгрываться на моем сыне ина мне. Я обязан был уйти и ушел, хотя до сих пор вспоминаю своего мальчика. Яни разу не видел его за эти два года. Рискнуть и появиться рядом с нимиозначало подставить прежде всего сына. А этого мне очень не хотелось.

А насчет доверия… За большие деньги или за что-нибудь другоеможно продать и предать любого. Это я знаю очень хорошо. Поэтому во все своирасчеты я включаю возможный третий вариант. Это мое собственное изобретение —третий вариант. Когда вы бросаете монету, кажется, могут быть только дваварианта. Либо выпадет «орел», либо «решка». На самом деле иногда возможен итретий вариант. В одном случае из миллиона монета может упасть «на попа». Илине упасть вообще, зацепившись за вашу одежду. Или упасть таким образом, что вы еене найдете. Вот это третий вариант, при котором ответ не бывает однозначным, явсегда имею в виду, когда выхожу на любое дело. Либо я выполню поручение, либоя его не выполню. Но есть еще и третий вариант, при котором возможен любойисход. С одной стороны, я всегда боюсь этого третьего варианта. С другой —интересно, как может сложиться моя судьба, если мне выпадет именно этот,третий, вариант.

Чтобы долго не тянуть, скажу только, что Глухарь рассказалСавелию о деле, за которое готовы заплатить… миллион долларов. Целый миллион.Если учесть, что Савелий должен получить двадцать пять процентов запосреднические услуги, то он, не задумываясь, сдал меня Глухарю, сообщив мойадрес и мою фамилию, и даже написал мне записку. За что и почему дают такиеденьги, Глухарь не сказал. Во всяком случае, их дают не для того, чтобы тольконайти меня. Я себя не переоцениваю, знаю, сколько могу стоить. За такие деньгименя десять раз можно убить и в пыль растереть. Здесь нечто другое.

Утром следующего дня я уже еду на встречу с Глухарем. Знаю яэтот дом, в котором он назначил встречу, и не жду ничего хорошего. Вечно тамслучаются какие-нибудь неприятности. Но ехать нужно. Миллион долларов — деньги,ради которых я готов выложиться. Это сумма, которая вместе с моими деньгамидаст мне возможность уехать из нашей «благословенной» страны, забрав с собойсына, и дать ему нормальное образование.

Глухарь почти не изменился. Та же сутулая фигура, тот жеугрюмый взгляд. Только постарел немного, но это почти незаметно. И по-прежнемулюбит своих чертовых канареек. Их у него несколько клеток, словно птичкисоздают ему необходимый фон для разговора. Меня два раза проверяли, причем тактщательно, словно это я напросился к Глухарю, а не он искал меня, отправляя вЛеньки своих гонцов.

— Ну, здравствуй, Левша, — говорит Глухарь, сидя в своемкресле. — Я всегда подозревал, что ты свалял дурака тогда, у канала: чтобыобмануть наших сыщиков, разыграл свою смерть.

— Если ты такой умный, чего молчал столько лет? — спрашиваюя, усаживаясь напротив хозяина.

— А зачем кричать? Ты у нас как золотой запас. Я ведьчувствовал, что Савелий ловчит. Но до поры до времени не хотел тревожить.Думал, вызову тебя только на очень важное дело.

Ну что ему сказать? Все рассчитал правильно. И вызвал меня внужный момент. Не люблю разговаривать с такими мерзавцами. Он скользкий, какугорь, и всегда может выскользнуть из рук.

— Зачем позвал?

— Какой нетерпеливый, — смеется Глухарь, — ты всегда меня нелюбил. А я вот о тебе подумал, решил вызвать на такое важное дело. Меня всегдазанимало, как это ты свои убийства придумываешь. Прямо гений настоящий. А повиду не скажешь. Это ведь ты Француза убрал в Америке? У него такая охранабыла, столько людей, а ты его убрал.

Я делаю движение рукой, чтобы возразить, но он ленивоотмахивается.

— Не спорь. Я ведь точно знаю, что это ты. Тогда Лазарьискал тебя по всему миру. И в аэропорту ждали. А ты всех обманул. Как тебе этоудалось, до сих пор не могу понять.

Он говорит, а я пытаюсь сообразить, к чему это дурацкоевступление. И, кажется, начинаю понимать, когда Глухарь наконец сообщает:

— Ко мне клиенты обратились. Очень значительные люди. Просятнайти им стоящего профессионала. И деньги хорошие предложили. Огромные деньги.Неслыханные. Я сразу подумал, что настал твой черед. И поехал разговаривать сСавелием. Сказал он тебе про сумму?

— Миллион долларов? — хрипло уточняю я.

— Да, — улыбается Глухарь, — целый миллион долларов.Савелий, как только эту сумму услышал, так и подпрыгнул. И адресок твойсобственноручно начертил. И записочку для тебя передал. Но, я думаю, ты на негоне в обиде?

Я молчу. Вступать в бессмысленный спор мне ни к чему. Пустьвыскажется.

— Им нужно найти одного человечка, — говорит Глухарь, — иони хотят, чтобы его нашел ты.

— Его нужно найти или… — уточняю я. И он меня понимает.

— Нет, только найти. Найти и сообщить, где он находится. Воти все.

— И за это дают миллион долларов? — спрашиваю я, не скрываянедоверия.

— Дают, — улыбается Глухарь, — или тебе мало?

— А сколько ты хочешь из этих денег? — интересуюсь я, ожидаяуслышать любую сумму. Но только не тот ответ, который он дает:

— Ничего. Мне ничего. Весь миллион заберешь себе, а четвертьсуммы, как и положено, выплатишь Савелию.

Вот такого я не ожидал. Это уже просто интересно. ЧтобыГлухарь отказался от такой суммы! Да я в это ни за что не поверю.

— Давай сначала, Глухарь, — предлагаю я. — Почему ты неберешь положенные проценты? Я ведь тебя хорошо знаю. Ты все соки готов выжать.А тут не хочешь денег. Или они платят больше? Или что-то другое?

— Дурак ты, Левша, — говорит он, — там, в Сибири, совсеммозги отморозил, ничего не понимаешь. На кой мне твои деньги, если я могу большуювыгоду иметь. Это ведь ты должен понимать?

Я начинаю понимать.

— Хорошие клиенты?

— Очень, — смеется он, — вот, кажется, наконец умнеестановишься. Только ты должен найти этого человечка. Как хочешь найди. А своиденьги можешь получить потом где угодно.

— Он уехал из страны, — я начинаю понимать намеки Глухаря наубитого Француза.

— Точно. Но куда уехал, никто не знает. А очень хотят знать.Они с тобой встретятся и расскажут, как его искать.

— Ты ведь знаешь, я никогда напрямую с клиентами невстречаюсь, — напоминаю я, — это не мой стиль. Они могли все рассказать и тебе.