– Чего в-вы так… никак, хохочете, Нечаев? Я н-непонимаю, - чуть запинаясь, проговорил Давлатян. - Что такое с вами?

– А вы с жизнью, никак, простились, товарищ лейтенант?- залился булькающим смешком Нечаев. - Конец, думали?

Командир взвода управления старшина Голованов, гигантскогороста, нелюдимого вида парень с автоматом на покатой груди, шедший за Нечаевым,мрачновато одернул его:

– Говоришь несуразно, морячок.

Потом Кузнецов увидел робко и разбито ковыляющего

Чибисова и рядом виноватого Касымова, обтиравшего круглыепотные скулы рукавом шинели, замкнутое, смятое стыдом лицо пожилого наводчикаЕвстигнеева, который весь был вывалян в снегу. И в душе Кузнецова подымалосьчто-то душное, горькое, похожее на злость за унизительные минуты всеобщейбеспомощности, за то, что сейчас их всех заставили пережить отвратительныйстрах смерти.

– Проверить наличие людей! - донеслось издали. -Батареям произвести поверку!

И Дроздовский подал команду:

– Командиры взводов, построить расчеты!

– Взвод управления, становись! - рокотнул старшинаГолованов.

– Первый взвод, стано-вись! - подхватил Кузнецов.

– В-второй взво-од… - по-училищному запел лейтенантДавлатян. - Строиться-а!..

Солдаты, не остывшие после опасности, возбужденные,отряхиваясь, подтягивая сползшие ремни, занимали свои места без обычныхразговоров: все глядели в южную сторону неба, а там было уже неправдоподобносветло и чисто.

Едва взвод был построен, Кузнецов, обежав глазами орудийныерасчеты, наткнулся взглядом на наводчика Нечаева, нервно мявшегося на правомфланге, где должен был стоять командир первого орудия. Старшего сержантаУха-нова в строю не было.

– Где Уханов? - обеспокоенно спросил Кузнецов. - Вовремя налета вы его видели, Нечаев?

– Сам кумекаю, товарищ лейтенант, где бы ему быть, -шепотом ответил Нечаев. - На завтрак к старшине ходил. Может, там ещеотирается…

– До сих пор у старшины? - усомнился Кузнецов и прошелперед взводом. - Кто видел Уханова во время налета? Кто-нибудь видел?

Солдаты, поеживаясь на холоде, молчаливо переглядывались.

– Товарищ лейтенант, - опять шепотом позвал Нечаев,Делая страдальческое лицо. - Посмотрите-ка! Может, там он…

Над огненным эшелоном, над снегами, над утонувшим в сугробахзданьицем разъезда покойно, как и до налета, сыпалась под солнцем мельчайшаяизморозь. А впереди около уцелевших вагонов продолжалось суматошное движение, -везде выстраивались батареи, и мимо них от горящих пульманов двое солдат неслина шинели кого-то - раненого или убитого.

– Нет, - сказал Кузнецов. - Это не Уханов, он вватнике.

– Первый взвод! - раздался чеканный голос Дроздовского.- Лейтенант Кузнецов! Почему не докладываете?

Кузнецов соображал, как он должен объяснить отсутствиеУханова, сделал пять шагов к Дроздовскому, но не успел доложить - тот произнестребовательно:

– Где командир орудия Уханов? Не вижу его в строю! Явас спрашиваю, командир первого взвода!.

– Сначала надо выяснить… жив ли он, - ответил Кузнецови приблизился к Дроздовскому, ожидавшему его доклада с готовностью к действию."У него такое лицо, будто не намерен верить мне", - подумал Кузнецови отчего-то вспомнил его решительность во время налета, его бледное,заостренное лицо, когда он отталкивал Зою, выпустив по "мессершмитту"первый пулеметный диск.

– Лейтенант Кузнецов, вы куда-нибудь отпускалиУха-нова? - произнес Дроздовский. - Если бы он был ранен, санинструктор Елагинадавно сообщила бы. Я так думаю!

– А я думаю, что Уханов задержался у старшины, -возразил Кузнецов. - Больше ему негде быть.

– Немедленно пошлите кого-нибудь в хозвзвод! Что он накухне может делать до сих пор? Кашу, что ли, варят с поваром вместе?

– Я схожу сам.

И Кузнецов, повернувшись, зашагал по сугробам к дивизионнымкухням.

Когда он подошел к хозвзводу, на платформе еще не погасликухонные топки, а внизу, изображая внимание, стояли ездовые, писаря и повар.Старшина батареи Скорик, в длиннополой комсоставской шинели, узколицый, схищными, близко посаженными к крючковатому носу зелеными глазами, по-кошачьимягко прохаживался перед строем, заложив руки за спину, то и дело поглядывая наспальный вагон, у которого тесно сгрудились старшие командиры, военныежелезнодорожники, разговаривая с кем-то из начальства, недавно прибывшего кэшелону на длинной трофейной машине.

– Смир-рно! - затылком почуяв подошедшего Кузнецова,выкрикнул Скорик и по-балетному кругообразно скользнул на одной точке,артистическим жестом выкинул кулак к виску, распрямил пальцы. - Товарищлейтенант, хозяйственный взвод…

– Вольно! - Кузнецов хмуро взглянул на Скорика, которыйголосом своим в меру выявлял соответствующее невысокому лейтенантскому званиюподчинение. - Старший сержант Уханов у вас?

– Почему, товарищ лейтенант? - насторожился Скорик. -Как так он может быть здесь? Я не дозволяю… А в чем дело, товарищ лейтенант?Никак, исчез? Скажи пож-жалуйста! Где ж он, голова два уха?

– Уханов был у вас в завтрак? - строго переспросил Кузнецов.- Вы его видели?

Узкое многоопытное лицо старшины выразило работу мысли,предполагаемую степень ответственности и личной причастности к случившемуся вбатарее.

– Так, товарищ лейтенант, - заговорил Скорик с солиднымдостоинством. - Прекрасно помню. Командир орудия Уханов получал для расчетазавтрак. Ругался с поваром неприлично. По причине порций. Лично вынужден былсделать ему замечание. Разболтанный, как в гражданке. Очень правильно, товарищлейтенант, что звания ему не присвоили. Разгильдяй. Не обтесался… Может, вхутор мотанул. Вон за станцией в балке хутор! - И тотчас, солидноприосаниваясь, зашептал: - Товарищ лейтенант, генералы, никак, сюда… Батареиобходят? Вы докладывайте, по уставу уж…

От спального вагона мимо построенных у эшелона батарейдвигалась довольно многочисленная группа, и Кузнецов издали узнал командирадивизии полковника Деева, высокого роста, в бурках, грудь перекрещенапортупеями. Рядом с ним, опираясь на палочку, шел сухощавый, слегка неровный впоходке незнакомый генерал - его черный полушубок (такого никто не носил вдивизии) выделялся меж других полушубков и шинелей.

Это был командующий армией генерал-лейтенант Бессонов.

Обгоняя полковника Деева, он шагал, чуть хромая;останавливался возле каждой батареи, выслушивал доклад, затем, переложив тонкуюбамбуковую палочку из правой руки в левую, подносил ладонь к виску, продолжалобход. В тот момент, когда командующий армией и сопровождавшие его командирызадержались близ соседнего вагона, Кузнецов услышал высокий и резкий голос генерала: