— Ты как будтоменя преследуешь, — не поворачиваясь, фыркнула Кэт, а сама чуть не задохнулась от радости. Он тоже ее заметил! Он специально подошел!

— Сообщаю длянесведущих, — манерно поклонился светловолосый. — Ты убежала, а профессорвернулся, чтобы сделать сообще­ние.

— Так на кого мыбудем охотиться? На тебя? Лицо парня странно дернулось, словно она

сказала какую-тобестактность, а потому пото­ропилась исправиться:

- Ты у насединственный верующий.

-  Как заметил быпрофессор Жицкий — знающий, а не верующий. — И снова эта улыб­ка. Губами,глазами, всем лицом. — К тому же нас с профессором будет двое. Как знаток ис­ториион не допускает и мысли, что кто-то из его любимых мифических персонажей мог несуществовать. Кстати, меня зовут Николай. А ты... — Он глянул на ее сумку, гдена боку болталась бирка. — Слуцкая К. Правильно?

- Кэт, — протянулаона руку, понимая, что теперь обречена постоянно краснеть.

- Замечательно.  —Николай осторожно взял ее маленькую ладонь в свою огромную ру­чищу. — Откудаты?

- Из Минска. Нашуниверситет... Но ее тут же прервали.

- Знаю, вашуниверситет, наш университет Он смотрел на нее, откровенно любуясь.

- А ты романтичнаядевушка, раз выбрала историю.

- О роде Радзивилловя слышала. — Стыд    жег щеки. Хотелось провалиться сквозь зем­лю. -- ВБелоруссии осталось несколько ста­ринных замков, принадлежавших Радзивил-лам.Только они сейчас сильно разрушены.

— Не зря хочешьбыть историком, — кив­нул Николай. — А знаешь ли ты, что Софья Слуцкая былаженой Януша Радзивилла, пода­рила ему Слуцкое и Копыльское княжества? Кстати,причислена к лику святых. Ее прах по­коится в Свято-Духовном кафедральном собо­реМинска.

- Да. — Чтобыпрочистить горло, Кэт при­шлось откашляться. — Смешное совпадение.

- Получается,история нас уже связала. Предлагаю не нарушать традиции. Позволь мне отнеститвои книжки до дома.

- Я снимаюквартиру на улице Вокечю, -дыхание перехватило, голос от волнения си­пел.

— Очень далеко!расхохотался Нико­лай. — Кстати, там есть бульвар. Еще один по­вод поговоритьоб истории!

Из дворика онивынырнули на Универси­тетскую улицу, прошли вверх. Оставив слева президентскийдворец, повернули на Скапо, чьи глухие невысокие стены были жирно рас­писанычерно-белым граффити. Кэт смущенно шла, касаясь пальцами шершавой кромки до­мов,и думала, что если взять Николая за руку, то они растянутся на всю длинупереулка — та­кой он узкий. В Вильнюсе много узких проул­ков и подворотен.Здесь легко прятаться, да и убегать самое милое дело. Стоит сделать не­сколькошагов по запутанной веренице улиц, и ты уже в лесу, где твоим помощником станетМедейна. Или Перкунас.

Из-под аркивыбрались на Замковую улицу, Пил ее. Пошли по ней направо. Николай шагалспокойно и уверенно, словно не он провожал ее до дома, а она покорно брела заним, куда он скажет. Сила его простых движений волно­вала. Кэт начала ощущатьтревогу.

- А ты изВильнюса? — Она покосилась на его крепкий, словно чеканный профиль. На­верное,именно такие лица отображались на древних монетах.

- Я здесь какое-товремя жил, — ответил он сухо. — Пришлось уехать. А потом...

Пауза быластранной, и Кэт поторопилась помочь своему спутнику:

- А потом решилздесь учиться? Где жи­вешь?

Николай посмотрелналево, словно за не­высокими трехэтажными, плотно пригнанны­ми друг к другузданиями пытался рассмотреть невидимую отсюда башню Гедиминаса.

- В университете,— вздохнул он.

Кэт удивилась, ноне стала уточнять. Ей ка­залось, что в университете живут только про­фессора,но Николая по каким-то причинам Могли поселить и там.

Она кивнула,принимая эту информацию к сведению, сделала несколько шагов, но почув­ствовала,что идет одна, и замерла.

Николай все ещестоял на месте, тяжелым взглядом буравя стены домов напротив. Это были узкиекрасные кирпичные здания, в которых еще угадывался готический стиль, но времяуже стесало с фасадов многие вычурные узоры той эпохи.

— Когда-то этидома принадлежали капитулу, — глухо произнес он, когда Кэт была вы­нужденавернуться. И с усмешкой добавил: — Совету духовников при епископе. — Ну и что?

Кэт смотрела натяжеловатые красные фа­сады и ничего особенного не видела. Ей нра­вилсявычурно-готичный стиль старинных зда­ний, в первые дни она несколько раз ходилак костелу Святой Анны, маленькой изящной церкви, выполненной в готическомстиле, воз­носящей свои ажурные башенки высоко в небо. — Ничего, — пожалплечами Николай и с явным сожалением пошел вниз, прочь от ка­федральной площадис ее тяжеловесным ка­федральным собором, прочь от Замковой го­ры, где за купамидеревьев пряталась невысо­кая  башня  Верхнего  замка,  носящая имя Гедиминаса,основателя города.

День был еще полонутренней неги и нере­шимости. Сонные торговцы сувенирами раз­ворачивали лавки.Кэт шла, чувствуя, как в ее радостное, сентябрьское настроение вклини­ваютсянотки волнения. Николай был все так же спокоен и уверен в себе, он улыбался,когда их глаза встречались. Но под его внимательным взглядом в душе рождаласьнеловкость. Словно он сравнивал ее с этим старым горо­дом, с его избитымивременем мостовыми, с замками, домами. А может, со своей бывшей девушкой?

- А ты правда изрода Радзивиллов, что владели половиной земель в Литве и Белорус­сии? -- Кэтхотелось выдернуть спутника из задумчивости.

- А ты правда изрода Слуцких, что доба­вили нашему могуществу еще пару уездов?

- Что ты! —немного испугалась Кэт. — У меня самая обыкновенная фамилия.

- Вот и у меняобыкновенная фамилия. Николай изменился, словно легкий осен­ний ветерок выдулиз его упрямой головы все грустные мысли. Он взял Кэт под локоть, увле­каявперед, к Пятницкой церкви, где заканчи­валась Замковая улица и начиналасьБольшая, Диджой, откуда до ее дома было уже рукой по­дать.

- Мама назваламеня именем Николай, в надежде, что кто-нибудь ошибется и примет меня занаследника великой империи. — Он усмехнулся, возвращая душе Кэт покой. — Ни­колай— родовое имя Радзивиллов. Кстати, ты живешь в интересном месте, — заговорилон, прибавляя шаг.

Они быстроминовали короткую Диджой, оставили слева Ратушу и свернули на улицу Вокечу.

Николай с интересомоглядывался, словно пытался увидеть что-то новое. Небольшой сквер тянулсяметров на двести вниз, до улицы Траку, и дальше к реке Нерис. Против ожида­нийКэт Николай не свернул направо к ее дому, а вышел к скверу и остановился околопамят­ника. Это был очередной «шедевр» постмодер­низма: высокая фигура девушки,выполненная в стиле кубизма — одна плоскость переходила в другую, подчеркнутаяграфичность талии и груди, старинное платье с буфами и широкой юбкой, чепец наголове — сплошные беско­нечные грани и линии.