– Строй, строй держать! – заорал я. – Держите строй, Тьма вас раздери! Коня мне, быстро!

Мой конь ускакал, когда я спрыгнул с него к стреломету. Пожалуй, это даже хорошо. Успей я его привязать, благородное животное, скорее всего, погибло бы в драконьем огне. Людям вблизи меня повезло меньше. Вокруг мерзко смердело горящей плотью и раскаленным металлом. Я в последний раз окинул взглядом еще дымящиеся останки Рона. Прощай, верный друг! Клянусь, я отомщу за тебя, я найду логово этой твари и своими руками оторву ей голову. Вот только тебя уже не будет рядом со мной. Эх, Рон, Рон!

Мне уже вели другого коня, кто-то неподалеку размахивал прожженным, но уцелевшим знаменем. Скакали всадники, выжившие пехотинцы спешили друг к другу, чтобы создать хоть какое-то подобие прежней стены щитов, но я видел – не успеваем. Ордынцы, видимо потрясенные неожиданным бегством дракона, тоже начали приходить в себя, их строй становился все плотнее, и было ясно, что сейчас они ринутся на нас. А большинство моих бойцов еще бестолково бегало по полю. Требовалось задержать Орду хотя бы ненадолго. Мне нужны были три, нет, хотя бы две свежие, полнокровные конные сотни. С ними я сумел бы задержать Орду, пока остальные мои воины восстанавливают боевые порядки. С правого фланга ко мне скакали рыцари Аквитонии во главе с герцогом, но и они не успевали к нам присоединиться. А вокруг меня собралось всего несколько десятков моих рыцарей из поредевших и распавшихся сотен. Оставалось ждать удара Орды и встретить его здесь, среди возов. Это не вагенбург, но хоть какое-то препятствие на пути стремительных степных всадников. А зеленокожие уже тронулись с места. Ну, началось!

– Все щитоносцы – в строй! Стрелки – за ними, готовься к стрельбе! Зарядить стрелометы! Рыцари – в линию, готовиться к бою!

Мои команды подхватывали уцелевшие командиры, вокруг постепенно выстраивались воины, хаос сменялся подобием порядка, но я понимал, что всю долину перекрыть мы все равно уже не сможем, а зеленокожих, мчащихся на нас, еще очень много.

Потянувшись за своим изрядно закопченным шлемом, до сих пор валяющимся на помосте рядом со стрелометом, я выгадал мгновение и смог наконец взглянуть на героя, сумевшего столь вовремя всадить стрелу «скорпиона» в драконью тушу. Ну да, конечно. За дальним, оттого и уцелевшим при атаке дракона стрелометом виднелась знакомая коренастая фигура с черной курчавой бородой. Мастер Тибо, старший баллистарий Черного замка. Злые языки утверждали, что Тибо свою жену любит меньше, чем обожаемые им стрелометы. Впрочем, не удивлюсь, если это действительно так. Характер у его женушки еще тот, камни крепостных стен и то помягче будут.

– Отличный выстрел, мастер Тибо! – закричал я баллистарию. – Блестящий выстрел, поздравляю!

Тибо в ответ лишь махнул мне одной рукой, на мгновение оторвав ее от ручек ворота. И тут же вновь склонился над стрелометом.

Тем временем под моим знаменем собралось около сотни всадников и три-четыре сотни тяжелых пехотинцев. Пехота в бегстве не могла сравниться по скорости с рыцарскими конями, и большинство моих щитоносцев просто не успело отбежать далеко. Но зато многие из пехотинцев успели побросать как щиты, так и копья, и теперь они были вооружены весьма пестро. Непробиваемой стены черных щитов, перегородившей утром долину, больше не существовало. Только виднелись то там, то тут разрозненные кучки бойцов в черных доспехах, ничтожные по сравнению с накатывающимся на нас валом орочьей конницы. Собраться в единый строй нам уже не дадут, не успеем. Даже отступить к обозу, чтобы обороняться из-за его возов, уже нет времени.

Для конницы встречать атаку врага, стоя на месте, это безумие. И я приготовился повести своих немногочисленных рыцарей в последний, явно безнадежный бой. Особого выбора у нас не было. Но если умирать – так на скаку, успев прихватить с собой хоть кого-то из врагов. Будем стоять – затопчут. Я видел, как рыцари де Эсто прекратили двигаться к нам и начали перестраиваться в боевую линию, тоже готовясь встретить орков лицом к лицу. Сиятельный герцог, несомненно, был опытным военачальником и пришел к тем же выводам, что и я. Впрочем, у него оставался небольшой шанс пробиться сквозь врагов и попытаться уйти тем же путем, которым они и пришли. Повезет – догонит наших неверных союзников и передаст им мое проклятие. Только бы сумел прорваться!

– Это всего лишь жалкое степное отродье! – закричал я, нарочито героическим жестом вскидывая меч над головой. – Им не помог их дракон, мы их били сегодня не раз и не два, побьем и сейчас! Вперед! Пленных не брать!

Какие уж пленные в массовой конной сшибке, самим бы продержаться хоть немного. Но войско должно видеть вождя, уверенного в неизбежности нашей победы. Тогда оно пойдет за ним, даже если этот вождь несет полную чушь. И мы тронулись с места навстречу всадникам Повелителя Великой Степи. Сквозь топот сотен конских копыт мне вдруг послышалось, как вдали чисто и звонко протрубили незнакомый сигнал. Звук неизвестного рога совсем не походил на орочий, и я решил, что мне послышалось. Затем мы сошлись с орками вплотную, и стало просто не до сигналов.

Конные сшибки, даже самые массовые, очень скоротечны. Рассказ о таких боях занимает гораздо больше времени, чем сам бой. Вы с противником несетесь друг другу навстречу, но, сойдясь, успеваете нанести лишь один, редко когда два удара. Хорошо, если сразишь своего соперника сразу, первым же ударом. Но чаще клинок встречает клинок, копье с треском ломается о подставленный щит, и бешеный круговорот битвы уносит вас друг от друга. Но сейчас нас было слишком мало, чтобы пробиться сквозь орков и вновь выйти на простор. Мы завязли в массе противников, как оса, с разгону влетевшая в миску с медом. Вокруг снова, в который уже раз за этот бесконечный день, падали люди и орки, бешено ржали кони и лязгало оружие. Я рубил, колол, принимал на щит удары копий и кривых степных сабель, сражался то с одним, то с двумя, то с тремя противниками. Орки валились под копыта моего коня, но вместо них тут же возникали новые враги, оглушительно орущие и размахивающие клинками. Казалось, им сегодня не будет конца и скоро я просто окажусь погребенным под курганом из зеленокожих тел или захлебнусь их темной, мерзко воняющей кровью. Давно погас белый огонь на клинке моего меча, сил на него уже не оставалось. Все чаще я не успевал отбить вражеский удар, и чужое железо со скрежетом лязгало по моим доспехам. Скоро и доспехи перестанут спасать, тогда все. Но этого орка я еще успеваю достать. И вот этого. И вон того, что только что пытался достать меня копьем с наскоку. И еще… еще… и тебя тоже, тварь. Сил не оставалось даже на то, чтобы думать. И когда рослый орк, вскинувший над моей головой здоровенный топор, вдруг выронил его из своих лап и завалился в седле, я не сразу понял, что произошло. Лишь спустя несколько долгих мгновений осознал, что в спине орка, пробив его доспех, торчат две длинные стрелы с белоснежным оперением. А вокруг меня летели такие же стрелы, и с каждым мгновением становилось все просторнее. А потом орки внезапно кончились.

Убедившись, что новых противников поблизости не наблюдается, я приоткрыл забрало, чтобы осмотреться, а заодно и отдышаться. Вдали собиралась, восстанавливая строй, моя уцелевшая пехота, вокруг меня выравнивались выжившие в последней сшибке Черные рыцари, но на нас пока никто не спешил напасть. Пока я рубился с орками, общая картина на поле боя полностью изменилась. Сплошного вала степной конницы, готового вновь обрушиться на нас, больше не существовало. Бо́льшая часть уцелевших воинов Глуума в полном беспорядке скакала прочь, стремясь поскорее выбраться из долины. А прямо среди них стремительно неслись на прекрасных белых конях всадники в остроконечных открытых шлемах и блестящих серебристых доспехах. С непостижимой для обычных лучников скоростью они посылали в спасающихся бегством зеленокожих стрелу за стрелой – так, словно не сидели в седлах, а прочно стояли на собственных ногах. Длинные изящные стрелы с ослепительно-белым оперением мелькали в воздухе, и редкая из них не находила цели. Казалось, неведомым стрелкам все равно, куда стрелять – вправо или влево, вперед или назад. Они грациозно поворачивались в седлах на всем скаку, стремительно вскидывали луки, и стрела за стрелой уходили с тетивы искать себе жертву. А лучник не медля уже тянул из расписного колчана следующую стрелу. Я почувствовал, что непроизвольно стискиваю челюсти. Слишком хорошо я помнил, как умеют стрелять эльфы. А никем другим эти дивные, но безжалостные стрелки быть не могли.