тщательно подстриженные лужайки с мощеными тропинками. Я провожу взглядом линии от здания к зданию, от дерева к дереву, от погребенных жизней к избитым, от украденной крови к сокрытой. Я отмечаю на карте грехи этой земли, невидимые и многочисленные, и сохраняю их в памяти. Потому что, пусть даже от боли у меня перехватывает дыхание, эта боль похожа на чувство причастности, и игнорировать ее после всего, что я увидела, было бы потерей.

Я стою у статуи и принимаю память о тех, чьи имена мир хочет забыть. Я принимаю память о тех, чьи имена меня учили забывать. И я принимаю память о невоспетых семьях, чья кровь пропитала почву под моими ногами, потому что я знаю, просто знаю, что они, если бы могли, так же приняли бы меня.

Не знаю на самом деле, почему я это делаю, но прежде чем уйти, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в лицо статуе, прижимаю к ней обе ладони и толкаю. Я представляю руки всех тех, кто строил Каролинский университет, страдал на его территории, и направляю их силу в свои ладони. И хотя статуя стоит не шелохнувшись, мне кажется, будто я отправила определенное сообщение.

Может быть, мне просто кажется, но я чувствую себя сильнее. Выше. Словно у меня, быть может, теперь есть корни, чтобы расти, – как раз то, чего мне не хватало.

А потом, чувствуя, как по жилам разливается огонь, я поворачиваюсь на месте и пускаюсь бежать.

27

Сара и Тор разговаривают в фойе, когда я врываюсь в Ложу.

– Бри? У тебя все в порядке? – спрашивает Сара, оценив мой встрепанный вид.

– Где Ник?

Тор хмурится.

– Отвозит папу в аэропорт.

Проклятье. Я совсем забыла. Лорд Дэвис летит в Северный капитул, чтобы встретиться с регентами.

– А когда он вернется?

– Он встретится с нами в Tap Rail сегодня вечером, через час, девочка, – отвечает Тор, скрестив руки на груди. – А что?

Бар. Проклятье, я и про это забыла. А значит, я нескоро смогу поговорить с ним о вратах и таинственной фигуре. Разбирайся с одной катастрофой за раз, Мэтьюс. Если Ника и лорда Дэвиса нет…

– Мне нужен Уильям.

Сара вскидывает брови.

– Ты ранена?

– Нет. – Я направляюсь к коридору, который ведет к лифту, но Тор заступает мне путь.

– Тогда зачем он тебе?

Я сердито смотрю на нее. Я слишком устала, чтобы изображать вежливость.

– Он внизу, в лазарете.

– Пажам можно спускаться вниз, только если их позовут, – возражает Тор. – Слушай, Мэтьюс, ты не можешь шастать тут повсюду, где захочешь…

– Торрр, – стонет Сара. – Бри, проходи.

Сара окидывает Тор таким взглядом, каким обычно смотрят на человека, который до предела испытывает твои нервы, но которого ты при этом любишь больше жизни. Внезапно мне становится ясно, кто на самом деле руководит в их команде.

Внизу, в лазарете, я нахожу Уильяма, который в одиночестве сидит в дальнем углу за столом и что-то печатает на ноутбуке. Он поднимает взгляд, когда я вхожу, но улыбка исчезает, когда он видит меня.

– Ты в порядке? – спрашивает он и встает, осматривая меня в поисках ран.

– Я в порядке, – отвечаю я. – Нет, я в порядке.

Облегчение на его лице сменяет настороженное любопытство.

– Что происходит?

Безымянный красноглазый мужчина возникает перед моим мысленным взором, а следом за ним – его сын с янтарными глазами.

– Сэл – не человек.

Серые глаза Уильяма слегка расширяются.

– Сэл наш мерлин и королевский маг.

– Я не про титулы, Уильям!

Он крепко сжал челюсть.

– О чем ты?

Я продолжаю говорить, расхаживая по лазарету.

– Судя по словам лорда Дэвиса, мерлины – люди, которые имеют природные магические способности. Но с Сэлом все иначе, так ведь? – Подняв взгляд, я вижу, как Уильям слегка разминает пальцы, как жилка у него на шее напрягается. Я стискиваю зубы: я уже знаю, как выглядят секреты. – Ты знаешь, так ведь?

– Что знаю? – беспечно спрашивает он, протягивая руку к каким-то бумагам.

– Что Сэл – тенерожденный.

– Закрой дверь, – приказывает Уильям. Такого строгого голоса у него я еще не слышала.

Сколько еще тут секретов?

– Я…

– Пожалуйста?

Его губы сжимаются в линию.

Я исполняю приказ Уильяма, потому что он говорит «пожалуйста», но я чувствую, как мое доверие к нему иссякает с каждым шагом.

Он проводит рукой по своим светлым волосам и испускает долгий вздох.

– Прости за мой тон. Обычно у пажей нет доступа к такой информации. Сложно убедить кого-то воевать против зловещих орд демонов, если один из них живет с тобой под одной крышей. – Он неловко улыбается. – Да, Сэльвин технически тенерожденный.

Я знала правду еще до того, как вошла в комнату, но услышать подтверждение от Уильяма …

– Он демон. Как вы могли…

– Он частично демон. – Уильям снова садится в кресло, сложив руки на коленях.

– Как вы можете ему доверять? Как кто бы то ни было может ему доверять…

Он перебивает меня:

– Бри, все мерлины – частично демоны. Так было всегда.

Не на такой разговор я рассчитывала. Прогулка по воспоминаниям еще свежа в памяти. Все эти образы по-прежнему встают передо мной, стоит закрыть глаза. Лицо Перл, искаженное страхом за ребенка. Я вижу, как повитуха отшатнулась от младенца, словно он был проклят. Может, он и выглядит как младенец, но это маскировка. Им нельзя доверять, потому что ложь в их природе. Ты знаешь это, Перл. Как и его отец, он однажды обернется против тебя… Это не ребенок. Это монстр.

– Как может Орден использовать монстров? Жизнь Ника в опасности. Все эти нападения…

Уильям тяжело вздыхает.

– У нас поставлена защита…

– Защита? Как ты можешь быть настолько спокойным насчет этого? – выпаливаю я. – Он наполовину демон… наполовину ихэль…

– Мама Сэла была мерлином, а отец – человеком. Ты же слышала об инкубах и суккубах, да?

Я растерянно моргаю. У меня голова идет кругом от неожиданных поворотов этого разговора.

– Сексуальные демоны?

Его губы растягиваются в широкую веселую улыбку.

– Ты только что прошептала слово «сексуальные»?

– Нет, – возражаю я, чувствуя, как краснеет шея. – Не прошептала, а выделила голосом.

– Ну да, допустим, – говорит он и наклоняется к блокноту на столе. Он берет ручку и начинает рисовать схему: два круга с надписями «ММ» и «И».

Я открываю рот, но он снова меня останавливает. – Мне нужно, чтобы ты слушала, а не говорила.

– Уил…

– Слушала, паж. – Он показывает на меня ручкой. – Дай мне пять минут.

Я глубоко вдыхаю.

– Ладно.

– Спасибо, – чинно