Улыбка превращается в ухмылку, и он качает головой.

– Уже забыла, Би? – Его рука скользит вверх по моему плечу, к шее, он нежно касается ключицы большим пальцем. Заставляет меня наклониться, пока наши лбы не соприкасаются.

– Наверное, ужасный был поцелуй.

– Отвратительный, – выдыхаю я, и пружина напряжения сегодняшнего дня слегка ослабевает.

– Я знал, – отвечает он, а затем наклоняется, чтобы наши губы встретились. Но тут кто-то кашляет рядом, заставляя нас отстраниться друг от друга.

Сэл стоит рядом с Ником.

– Поездка в аэропорт – это одно, но теперь, когда ты вернулся, мне нужно, чтобы ты был на виду.

Вздохнув, Ник выпускает меня из рук.

– Сэл, нам нужно несколько минут поговорить наедине. Мы никуда не денемся.

Он пытается обойти мерлина, но тот следует за ним, не давая нам пройти.

Королевский маг бросает взгляд на наши сцепленные руки.

– Это плохая идея.

Я не знаю, о чем он – о том, что мы ушли с веранды, или о том, что держимся за руки, и хмурое выражение лица Ника свидетельствует о том, что он тоже уловил двусмысленность и не одобрил ее. Я неосознанно пытаюсь высвободить руку, чтобы отойти, и замечаю это, только когда Ник крепче сжимает пальцы.

– Оставь нас.

Взгляд Сэла скользит в сторону остальных, а затем обратно.

– Это приказ?

– Да, это приказ.

Губы Сэла изгибаются в сардонической улыбке.

– Чудно. Но папа оставил меня за главного, пока он отсутствует, а ты здесь. Тенерожденные хотят до тебя добраться, и я не собираюсь упрощать им работу.

Ник настолько возмущен, что я слышу, как он скрипит зубами.

– Сэл…

– Не устраивай сцен, Николас.

Я быстро оглядываюсь. Куча народу наблюдает за нашим разговором – Тор, Сара, Расс, Воугн, Фитц. Я тяну Ника за руку, и он смотрит на меня. Я пытаюсь показать ему взглядом, что не хочу быть в центре внимания. Судя по его лицу, он понимает, но по-прежнему недоволен. Он позволяет мне отвести его обратно к столам. Он снова садится рядом со мной, так что наши плечи и бедра соприкасаются, но на этот раз я чувствую, как его трясет от бессильной ярости.

Вернувшись в свою в комнату, я чувствую, что уже скучаю по Элис, но еще я чувствую виноватое облегчение из-за ее отсутствия – необходимость врать истощает силы.

– Еще раз, как ты все это выяснила? – спрашивает Ник, и растерянность в его голосе явно слышна по телефону. Последние двадцать минут я расхаживала по комнате, рассказывая ему о неизвестном, открывшем врата на территории кампуса двадцать пять лет назад.

– Ты уверен, что Сэл не может тебя слышать?

– Я же сказал, он на патрулировании с Тор и Сар, и он приказал мне оставаться под защитой стен Ложи. – Я вспоминаю про эфирный щит, до которого я дотронулась в первый раз, когда пришла в Ложу, и о том, как он колеблется каждый раз, когда я прохожу через него. Сара объяснила мне, что защита не дает никому – и ничему – попасть внутрь без приглашения. Мне неприятно это говорить, но я согласна с Сэлом: пока что Нику лучше оставаться внутри. – Бри? – окликает Ник, а затем повторяет: – Кто рассказал тебе об открытии этих других врат?

– Я не знаю, могу ли я сказать, – вздохнув, отвечаю я.

Он усмехается.

– Ладно…

Я плюхаюсь на одеяло.

– Я не хочу предавать доверие этого человека или подвергать его риску. Ты же сам сказал мне, что регенты очень плохо относится к тем, кто использует эфир вне их контроля.

– Верно. Значит, это человек, который работает с эфиром? В кампусе?

Я медлю с ответом. Но это Ник. Это я, по крайней мере, могу ему сказать.

– Да.

– Человек, который работает с эфиром, и ты его нашла? Или он нашел тебя?

– И то и другое.

– Он безопасен? – Беспокойство в его голосе отчетливо различимо.

– Да. Он хочет мне помочь. Он учился здесь вместе с моей мамой, хотя они не были близко знакомы. Он… держится в тени.

Он принимает это известие удивительно легко.

– Наверное, тогда лучше, что я не знаю, кто это. Этот человек похож на тебя?

Я откидываюсь на подушки.

– Я так не думаю.

– Ах. Но ты веришь ему?

Я прикусываю губу, пытаясь придумать формулировку, которая позволит мне не упомянуть искусство корня, прогулки по воспоминаниям и Патрисию.

– Я верю тому, что он мне показал. А что? Ты мне не веришь?

Он вздыхает, и я представляю, как он лежит на кровати в своей комнате. От мысли об этом – и воспоминания о том, как я спала рядом с ним, – у меня в животе сворачивается клубком что-то теплое.

– О, я верю тебе, но я никогда не слышал ни о чем подобном. Папа никогда о таком не рассказывал, и Сэл тоже, а у него, как у королевского мага этого капитула, есть доступ ко всем записям о прорывах тенерожденных через врата, об их нападениях. Думаю, тогда даже наследников восьмого ранга не призывали, так что это было мирное время, если говорить про Кэмланн. Насколько я знаю, врата может открывать только кровь демонов, так что, может, это был ихэль в человеческой форме?

Я прикусываю щеку, прокручивая в голове все, что увидела и узнала сегодня.

– Или мерлин?

– Они связаны Обетами.

– А как насчет человека, у которого есть флакон с кровью демона?

– Откуда у тебя такая мысль?

– Уильям сегодня кое-что упомянул об анализе крови Сэла.

– Сэл… – Пауза. Вздох. – Он рассказал тебе о Сэле?

Я морщусь.

– Я догадалась.

– Почему я не удивлен?

– Потому что я умная.

– Это точно. – В его голосе расцветают уважение и гордость. – Что ж, Сэл – камбион, поэтому теоретически даже его кровь подошла бы. Но все равно я никогда не слышал о таких заклинаниях. О темных заклинаниях.

То заклинание звучало как что-то темное.

– Династия Морганы?

– Возможно. И ты думаешь, этот человек открыл врата и выпустил полувоплощенных адских псов как раз тогда, когда твоя мама здесь училась?

– Уверена, это было как раз тогда. Слишком много для совпадения. Вопрос вот в чем: если бы регенты узнали об открытии врат, стали бы они держать это в секрете?

– Полувоплощенные адские псы невидимы для единождырожденных. Мерлин заметил бы стаю и отправил капитул расправиться с ними. Нет необходимости привлекать регентов.

– А если бы демоны поглотили достаточно эфира, чтобы воплотиться?

Пауза.

– Если бы единождырожденные увидели воплощенную стаю и подверглись ее атаке, регенты