Грир морщится.

– Извини.

Я надуваю губы.

– Все нормально.

Фелисити быстро вводит меня в курс дела.

– Бал – это большое официальное мероприятие в одном из клубов кампуса. Обед, танцы, шампанское повсюду. Каждый год семьи вассалов приходят, чтобы пообщаться с пажами и семьями легендорожденных и отметить окончание Испытаний. После ужина наследники, которым нужны оруженосцы, объявляют, какого пажа они выбрали. Но самое классное – выбирать платья! Орден Розы даже присылает профессиональных стилистов-парикмахеров…

Голос Фелисити затихает.

У меня в голове не умещается идея об официальном ужине. Об официальной одежде. О танцах. Может, дело в алкоголе, но в этот момент я способна думать лишь о Нике, представлять, как он стоит перед всеми и объявляет, какого оруженосца выбрал, – и это не я.

Голос Фелисити возвращается.

– Мне нравятся высокие прически, но мне кажется, Бри должна носить волосы свободно. Ну, то есть, посмотрите на эти кудри!

Кто-то – нет, сразу двое – осторожно тянет меня за волосы.

Я отдергиваю голову.

– Какого черта? – Грир и Фелисити застывают, подняв руки, с выражением удивления на лицах. – Не трогайте мои волосы.

Грир выглядит разочарованным. Фелисити, запинаясь, произносит:

– Я… я просто рассказывала Гриру о стилисте, который приходит в Ложу, а твои волосы…

– Чем-то отличаются от твоих? – огрызаюсь я. – Кудрявые? Их много? Конечно, но это не означает, что их можно трогать, когда тебе приспичит. Мы не в контактном зоопарке.

– Извини, Бри, – покраснев, произносит Грир.

Фелисити моргает, хочет произнести что-то еще, но решает промолчать. Кивает.

– Извини, я не подумала…

– Ага. – Глубоко вдохнув, я тоже киваю. – Что ж, теперь ты в курсе.

Группа на веранде разделилась на две части. Шумная толпа за столом пьет уже по второму или даже третьему кругу. Кто-то заказал графины с напитками. С лужайки доносится неровный стук – играют в корнхол[13]. Для внешнего наблюдателя это просто застолье студентов, которые выбрались выпить. Они не похожи на наследников древнего рода, целителей, суперскоростных бойцов, воительниц и воинов. Просто дети. Для любого внешнего наблюдателя я одна из них.

Пит как раз начинает рассказывать историю о том, как его отец охотился на демона на Аппалачской тропе, когда на крыльцо поднимаются Ник и Сэл. Похоже, после нападения в среду королевский маг стал серьезнее относиться к обязанностям телохранителя. Впервые я вижу, как они прибывают куда-то вместе или хотя бы стоят рядом, не ссорясь. Сэл, как обычно, одет во все черное, на Нике удобная на вид футболка с «Людьми Икс» и пара старых джинсов. После всего, что было сегодня, мне приходится приложить огромные усилия, чтобы не броситься к нему в объятия. Расс вскакивает, хлопает Ника по спине и сует ему в руки выпивку.

Поздоровавшись с остальными, Ник замечает меня и сразу направляется к концу стола. Он садится рядом, и я чувствую уже знакомые запахи кедра и кондиционера для белья. Он ставит передо мной бумажный пакет в красно-белую клетку, наполненный картофельными шариками с сыром и беконом.

– Привет.

– Привет.

Я стараюсь не думать о том, что Ник сидит так близко ко мне. Или о том, как он, устроившись на диване, не отодвигается от меня. Или о том, как сквозь одежду ощущается тепло тела. Но это непросто. Внезапно кажется, что мой открытый топ слишком открытый. Моя кожа слишком обнаженная. Я провела последние двадцать четыре часа, страдая над каждым сообщением, каждым эмодзи, но теперь я так взвинчена, что сама близость заставляет меня желать убежать далеко-далеко. Какого черта, Мэтьюс? Соберись.

Сэл садится напротив нас, устроившись под навесом, и прислоняется к стене, откинувшись на стуле так, что тот опирается только на задние ножки. Похоже, он доволен тем, что может держать меня в поле зрения, и не планирует двигаться с места. После нашей стычки и того, что я узнала о его происхождении, часть меня отчаянно хочет отвести взгляд, а другая стремится не выпускать из виду его. Левый уголок его рта изгибается в ухмылке, словно он понимает, о чем я думаю, и находит это забавным.

Козел.

Ник, нахмурившись, наклоняет голову, глядя на мои губы.

– Не улыбаешься. Все в порядке?

– Не вполне.

Как рассказать о том, что я видела во время прогулки по воспоминаниям? Я видела то, чего не видел никто из тех, кого я знаю. Как я могу хотя бы начать говорить об этом со светловолосым синеглазым парнем, который никогда не оказывался под плеткой Кэрра? Хотели ли Сесилия и Рут, чтобы я поделилась их воспоминаниями? Патрисии они их не показали.

Я не знаю, как вынести эти чужие воспоминания, которые по-прежнему живут в моем теле. Как Патрисия с этим справляется?

– Ты говорила, что хочешь поговорить?

Я показываю на боковую часть веранды, где мы могли бы уединиться. Он улавливает мое движение и отталкивается от стола, прихватывая по пути картофельный шарик. Прежде чем нам удается полностью подняться, к нам подходит Воугн. Без лишних предисловий он спрашивает:

– Так что, Стол воссоединился или что?

Мгновение тишины.

Прежде чем ответить, Ник молча смотрит на него.

– Если ты спрашиваешь о том, призвал ли меня Артур… – Он смотрит на стол, на внимательные лица остальных. – Если кого-то из вас волнует этот вопрос, то нет. Еще нет.

– У меня есть друг в Западном. – Уитти, сидящий рядом с Эваном, сует руки в карманы. – Он сказал, что они за прошлую неделю видели там шестерых тенерожденных.

Ник вздыхает так тихо, что слышу только я. Он бросает недоеденный картофельный шарик в мусорку и вытирает кончики пальцев.

– Папа будет говорить об этом с регентами сегодня и завтра. Если Тор призовут, – он смотрит в дальний конец стола, где находятся Тор и Сар, – план может измениться, но пока что нам нужно сидеть на месте, продолжать тренироваться и быть начеку.

– Выпьем же! – восклицает Эван, и те, у кого есть напитки, поднимают бокалы. Некоторые из легендорожденных произносят тосты за свою династию или за сам Орден.

Мы с Ником пользуемся возможностью и ускользаем, спустившись по ступенькам к безлюдной лужайке и опустевшим столам для корнхола. Как только мы доходим до последних ступенек, он увлекает меня в темный уголок под крыльцом и наклоняется к уху.

– Ты сегодня отлично выглядишь.

Я вздрагиваю, хотя ночь жаркая и душная.

– Спасибо.

Он сплетает наши пальцы и коротко, словно тайком, улыбается мне.

– Так вот, насчет вчерашнего утра.

– А что насчет вчерашнего утра? – спрашиваю я и снова ощущаю, как возвращается волна волнения и восторга из-за того,