— Да… нет… не знаю, Кэл…

«Что я делаю? — мелькнула у нее в голове смятеннаямысль. — Теперь я и Кэла пытаюсь обмануть!»

Чудесный сон стремительно превращался в кошмар. Последниенесколько недель Кэл и Мередит обманывали себя: правда, явившаяся вдруг во всейсвоей неприглядности, поразила их, словно удар в лицо. По иронии судьбы,счастливейшим из троих оказался Стивен — ему повезло, он ничего не знал.

— Завтра мы тоже не увидимся, — грустно добавилаона.

— Разумеется. — Кэл несколько раз глубоковздохнул, приходя в себя. — Все нормально, Мерри. Я все понимаю.

Много дней они откладывали разговоры о будущем, малодушнонадеясь, что все «как-нибудь само собой образуется»… Не образовалось, каквидно. Стив, о котором они так старались забыть, явился в Калифорнию. Своимпоявлением Стив словно обнажил все болевые точки их отношений. Но сам он неподозревал об этом.

— Встретимся на следующей неделе, тогда и поговорим. Влюбом случае в понедельник увидимся на работе. А Стив, наверно, улетит в воскресеньеночным рейсом. — В голосе Кэла помимо его желания прозвучала надежда.

— Об этом он не говорил.

Шум воды в ванной затих. Мередит едва не подскочила — такнапряжены были ее нервы. Пора кончать разговор.

— Я позвоню, когда смогу.

— Не беспокойся обо мне. Я проведу выходные с детьми.Только помни одно, Мередит.

— Что же? — прошептала она.

— Что я люблю тебя.

«Я не заслуживаю его, — в отчаянии думалаМередит. — Я их обоих не заслуживаю. Двое прекрасных мужчин, и каждыйлюбит меня всем сердцем, а я обманываю их обоих, уделяя им лишь крохи своейлюбви».

— Я тоже, — ответила она.

Стив уже показался из ванной с полотенцем, обмотанным вокругбедер.

— Желаю хорошо отдохнуть, — торопливо пробормоталаМередит и повесила трубку.

— Кому это ты? — улыбнулся ей Стив.

— А… это моя секретарша, Джоан. Я просила ее выполнитьв уик-энд кое-какую работу…

Мередит ненавидела себя за эту бесконечную ложь. Но что ейбыло делать?! Как ей сказать правду? «Дорогой, это был Кэл, мы признавалисьдруг другу в любви»?!

— Все вы, похоже, работаете без отдыха, — заметилСтив и распахнул дверцу холодильника. Он любил пиво, но сегодня из напитков уМередит было только белое вино, оставленное Кэлом.

— Да у тебя и пива нет, — произнес Стив. Его бровипоползли вверх, когда он увидел бутылку вина. — Ты в одиночестве пьешьвино? Раньше ты пила вино только в компании!

— У меня были гости, — отрывисто ответилаМередит. — На прошлой неделе. Японцы.

— Надо было угостить их саке — оно мне гораздо большенравится! Ладно, за пивом сходим попозже.

— Я не ждала тебя, поэтому и не купила…

— Да ладно, какие проблемы! — с мальчишескойулыбкой отозвался Стив.

Мередит всегда нравилось, что, дожив до сорока с лишним лет,Стив сумел сохранить детскую доверчивость и непосредственность. Никогда досегодняшнего дня она не думала, что рядом с элегантным и утонченным Кэлом еемуж кажется каким-то… простоватым, что ли. И не странно ли, что с любовникомона чувствует себя проще и уверенней, чем с мужем?

— А теперь, дорогая, марш в постель! — шутливоскомандовал Стив и, взяв ее за руку, повлек за собой в спальню.

Мередит была в строгом деловом костюме, с золотой цепочкойна шее и маленькими жемчужинами в ушах. В таком наряде она казалась холодной иделовитой бизнес-леди, мысли которой далеки от любовных игр, как небо от земли.

Собственно говоря, так оно и было. Но отказать Стиву Мередитне могла — не было предлога. Выдумала менструацию — не сработало. Сказать, чтоболит голова или просто нет настроения? Но никогда раньше Мередит неотказывалась от секса, и Стив сразу поймет, что с ней что-то не так.

Она сняла костюм, аккуратно повесила его на спинку кресла,сбросила туфли, украшения, чулки и в одном нижнем белье скрылась в ванной. Намиг ее посетило безумное желание: запереться и не выходить, как, если веритьсентиментальным романам, поступали в брачную ночь пугливые невестывикторианских времен. Но нет, что за чушь! Если она выкинет такую несусветнуюглупость, Стив решит, что она свихнулась, и будет прав.

Мередит вышла из ванной и торопливо скользнула под одеяло.Стив сжал ее в объятиях: Мередит ощутила, как он возбужден — и вдруг былыечувства вернулись к ней, но вернулись в облике острой, болезненной жалости кмужу, к себе, к их ушедшей любви.

— Что с тобой, малыш?!

Стив слишком хорошо знал Мередит: она могла скрывать от негособытия, но скрыть своих чувств не могла. Вот и сейчас он с изумлениемобнаружил, что она вся дрожит.

Слезы блеснули у нее на ресницах. Боже, как она виноватаперед ним! Она предала его, сломала ему жизнь — и не может ему об этом рассказать!В самом деле, как? Какими словами признаться мужу в том, что она полюбиладругого? Что бессонными ночами, когда он в далеком Нью-Йорке тоскует один, онанежится в объятиях любовника? Нет, признаваться нельзя, решила Мередит. Немалодушный страх за себя останавливал ее, а сострадание к Стиву и боязньпричинить ему боль.

— Не знаю… — пробормотала она. Что же сказать, господи,как объяснить ему, что происходит, не касаясь главного? — Понимаешь, мы стобой так давно не виделись, а теперь вдруг… так сразу… как-то это неправильно,тебе не кажется?

— Нет, не кажется, — охрипшим от желания голосомответил он. — Но женщины иначе устроены.

«Это верно, — горько подумала Мередит. — Прав Кэл,в минуту гнева сказавший однажды о своей бывшей жене: „Женщины по самой природесвоей бесчестны“. Вот и я такая — бесчестная и лживая. Ничем не лучшеШарлотты».

— Прости меня!

Мередит прижалась к Стиву, словно испуганный ребенок, вотчаянной попытке вновь обрести в нем друга, защитника, утешителя. Но чуда непроисходило: рядом с ней лежал чужой человек.

— Не переживай, Мерри. Не хочешь — не надо. Давайпросто полежим рядом.

Довольно долго они лежали обнявшись. Мередит, казалось,успокоилась: но, стоило Стиву положить руку ей на грудь, вздрогнула и всянапряглась, словно готовилась терпеть пытку. «Что со мной? — думалаона. — Может быть, я стала фригидной… по крайней мере, со Стивом». СКэлом-то она загоралась мгновенно!

— Видно, не стоило мне приезжать, — произнеснаконец Стив и со вздохом поднялся с кровати.

Он не хотел принуждать Мередит к любви, но и лежать рядом,не прикасаясь к ней, было выше его сил. Он прошелся по спальне, подошел кстолу; взгляд его упал на золотые часы.

— А это что? — спросил он, взяв часы в руки.