в обычные темно-серые штаны из непромокаемой ткани, какие носят моряки, но его плечи прикрывал фирменный зелёный пиджак с позолоченным значком над карманом. На бедре болталась с каждым шагом потёртая тёмно-коричневая кобура. Более чем типичный вид офицера береговой охраны, но, хотя Стефано знал нескольких, этого, к сожалению, видел впервые.

Он молча ждал, Джайда стояла в паре шагов сзади.

– Что с тобой случилось, старый хрыч? Скачешь как подбитая утка, ещё и с рукой в гипсе, – бодро выкрикнул Тони, подходя к лесенке. Преодолев её в пару шагов, он протянул Стефано руку, но, видимо, сообразив, что тот не сможет ответить на рукопожатие, хлопнул его по плечу. – Что случилось, старина?

– Попал в неприятную историю, – Стефано невольно улыбнулся несмотря на скверное предчувствие, – поспорил с грузовиком, можно так сказать.

– И побитый ускакал на Фавиньяну? Да ещё, я смотрю, не один, – ухмыльнулся Тони в ответ и смерил Джайду откровенно оценивающим взглядом, – да, хороша. Но ты же вроде не по чёрным…

Молчавший до этого магрибец вдруг подал голос:

– Это ваш дом?

Стефано невольно поморщился от его лающего выговора и осторожно ответил по-арабски:

– Раньше был моего дяди. Сейчас мой.

– И вы привели сюда свой катер один? – офицер даже не пытался скрыть недоверия в своём голосе.

Оно и понятно, Стефано сейчас выглядел кем угодно, но только не бравым рыбаком, способным в одиночку рассекать Средиземноморье. Джайду он, похоже, просто не брал в расчёт, что, впрочем, типично для…

– Один, – Стефано даже не покривил душой, ведь вёл-то «Грифона» он и правда в одиночку. А о пассажирах этому лучше не говорить.

– А кто сейчас в домике, кроме вас? – магрибец по-прежнему говорил бесцеремонным тоном человека, уверенного в своём праве допрашивать кого угодно, и Стефано внутренне ощетинился.

– Я и моя… женщина, – он даже почти не сбился, выговорив это, – у меня есть все документы на катер и на дом, и на право на занятие рыбной ловлей. В чём проблема?

– Подожди, подожди, – вмешался Тони, – не закипай, старик.

Он повернулся к офицеру и заговорил по-арабски:

– Это Ситифан, мой друг, рыбак из Марсалы, у него все документы в порядке. Я же говорил, что он может сейчас быть в своём домике. Его многие знают из береговой охраны, например ра’ид Эль Хади.

Офицер, так и не назвавший своего имени, недоверчиво хмурился, переводя взгляд то на Стефано, то на домик. Затем обернулся назад, окинул взглядом «Грифон», болтавшийся на волнах в двадцати метрах от его собственного катера. Потом снова повернулся к Стефано.

– Мне нужно видеть ваши документы. На катер, на домик и лицензию на лов рыбы, – сказал он всё тем же высокомерно-официальным тоном.

Стефано сжал зубы, подавляя желание выругаться. Все документы он забрал с «Грифона» в домик, они и сейчас лежали под зеркалом в непромокаемой папке. С бумагами всё в порядке, но от мысли, что придётся беспомощно ковылять в домик под пренебрежительным взглядом этого надменного ублюдка, он чувствовал желчный привкус во рту. Проклятье, этот островок – одно из немногих мест, где всё было по-старому, и надо же, сюда занесло!

– Сейчас принесу, – выдавил он сквозь зубы.

– Нет, я пойду с вами, – магрибец удостоил его только беглым взглядом, – я хочу осмотреть и дом.

Проклятье! Впервые кроме гнева и чувства унижения Стефано почувствовал страх. В доме сейчас может быть Замиль, но, что хуже, слишком очевидно, что он там не наедине с Джайдой. Особенно на первом этаже. Ищут ли Салаха? Вот именно конкретно его? И чего этому бабуину, возомнившему себя моряком, приспичило осмотреть дом, чем береговая охрана сроду не занималась?

– Разве береговая охрана может осматривать дома? – спросил он. – Меня что, подозревают в чём-то? И кто вы такой вообще?

Офицер усмехнулся, показав желтоватые зубы, и полез в карман. Пока он дёргал зацепившийся за что-то документ, Стефано мрачно рассматривал золотистый значок – корабль, море, восходящее солнце. Всё стилизовано, но так угадываемо. И нигде не скрыться от этого проклятого восходящего солнца, нигде, даже на этом обгрызенном волнами скалистом островке…

– Ра’ид бахр[8] Абдалла ат-Тайиб Заррук, – проговорил офицер тем же самым высокомерно-пренебрежительным тоном, ткнув ему под нос ламинированную бумажку с печатью, нечёткой фотографией и завитушками подписей, – по решению мажлис-аль-вилайет береговая охрана привлечена к патрулированию для поимки врагов Даулят-аль-Канун. Я хочу осмотреть ваш дом и ваш катер.

– Это правда, – что больше всего покоробило Стефано, вмешавшийся Тони теперь тоже говорил по-арабски, словно боясь разгневать командира итальянской речью, – муташарриды и прочие враги государства, их сейчас ловят везде. Но тебе бояться нечего, тебя же знают…

– Сначала катер? – как ни странно, первый приступ гнева отпустил Стефано, и он лихорадочно соображал. По «Грифону» поймут, конечно, что там были пассажиры, но в этом нет ничего странного – катер и не рассчитан на одного. Но вот дом… сказать, что вещи, которые оставил Салах, принадлежат одному из его матросов?

Заррук посмотрел на качавшийся на слабой прибрежной волне «Грифон».

– Начнём с катера, – сухо согласился он.

Что ж, пришлось пережить чуть больше унижения, чем он ожидал. Скрипя зубами, Стефано с помощью Тони всё-таки поднялся на причал, доковылял до «Грифона», но там был вынужден сдаться. Тот же Тони перепрыгнул на катер, нашарил там мостки и забросил их, чтобы офицер мог зайти. За всеми их неловкими манёврами офицер наблюдал с пренебрежительным прищуром, словно показывая, «от этих назрани я и не ждал ничего другого».

К счастью, как ни корчил из себя детектива, особой проницательности ра’ид бахр не проявил – на следы их разношёрстной компании в каюте Стефано повторял одно и то же: «мы с ребятами вышли в море, потом я отвёз свою женщину на Фавиньяну». Тот брезгливо поднимал свою верхнюю губу с аккуратными усиками, но никак не комментировал.

– Теперь осмотрим дом, – заявил, едва они снова оказались на причале. Стефано едва не заскрежетал зубами не то от боли в колене, не то от мысли, что теперь этот лакированный папуас будет высокомерно копаться в его вещах, а он – прыгать хромой уткой рядом и стараться всё объяснить. Одно хорошо – Салаха и Таонги сейчас нет, Замиль