наверняка успела всё увидеть и скрыться. Может, ему удаться отбрехаться тем, что свой скромный домик он превратил в небольшой bordello на выходные, и…

Вдруг он осознал, что Джайды, которая осталась ожидать их на берегу (офицер обращал на неё не больше внимания, чем на пару скакавших по берегу чаек) теперь нет. Вроде бы ничего удивительного – никто и не приказывал ей тут торчать, но у Стефано вдруг скверно засосало под ложечкой. Куда эта чёрная девка теперь пошла? Что успеет натворить?

– Давай руку, Стеф, я тебе помогу, – услышал он за плечом голос Антонио, – раид-бахр быстро глянет, проверит бумаги и всё. Может, ещё чашечку кофе позволит нам выпить.

Глава девятая

– Если они ищут нас, надо спрятаться, Салах, ну же, ну, чего ты ждёшь? – Таонга с трудом подавила желание схватить мавританца за рукав его джинсовой рубашки. Она знала, что, за исключением моментов близости, тот не любит ненужные прикосновения.

– Ты не видела других людей на катере? – Салах не отреагировал, продолжая сверлить глазами Джайду. – Вот этот офицер, назрани, которого знает Ситифан, и ещё один?

– Думаю, других нет, – покачала головой Джайда, – корабль небольшой, там и места-то для остальных нет. Они говорили, а потом пошли на корабль Ситифана.

Таонга с трудом сдерживала рвущийся наружу страх, сжимая кулаки так, что ногти болезненно впивались в ладони, и лишь присутствие Салаха не позволяло ей поддаться панике до конца. Она знала, что случается с теми, кто решил пободаться с Государством Закона, или с людьми, которые присвоили себе право говорить от его имени. Знала и о исчезнувших в тюрьмах, и о тех, кто, выйдя оттуда, уже никогда не был прежним. Как и истории про тех, кого просто не стало. Был человек – нет человека, и море, ласково шелестящее под лучами утреннего солнца, никогда не выдаст свою тайну. Это всегда случалось с другими, но сейчас…

Салах прикусил нижнюю губу, явно пытаясь принять какое-то решение. Замиль, отойдя на пару шагов, выглядела как человек, готовый бежать в любую секунду. В руке она сжимала рукоять «тычка». Жалкая защита, оружие для подростковых драк, что она с ним может против шейхов и полиции? Таонга, не выдержав, протянула руку и потрогала его за рукав.

– Салах, – она говорила вполголоса, хотя здесь, за скалой, где они встретились с Джайдой, их бы точно никто не услышал, – не медли, пожалуйста, нам надо скрыться.

– Где здесь можно скрыться? – прошипела ей Замиль по-итальянски. – Этот островок переплюнуть можно.

– Идём к домику, быстро, – мавританец, видимо, принял решение, – надо разобраться сейчас. Без катера мы все погибли. Не отставай, Таонга.

Последние слова он бросил уже на ходу. И Таонга несмотря на гложущий её страх почувствовала секундное удовлетворение от того, что он не вспомнил про Замиль.

Джайда оказалась расторопнее, чем от неё можно было ожидать – пока полиция говорила со Стефано и обшаривала катер, она рванула к домику. Замиль, поняв её с полуслова, схватила свою сумку и метнулась за скалу, чтобы скрыться. Так они все и встретились.

Малийка не смогла толком объяснить, что за люди прибыли на катере, который она именовала «кораблём». Сказала лишь, что сначала Стефано был очень встревожен, но потом успокоился и как будто узнал одного из прибывших. Это не то чтобы сильно успокаивало – старый рыбак знал по работе многих из марсальской полиции и береговой охраны, но это ещё не делало их друзьями. И уж точно не сейчас, если за ними и правда охота, но ведь Фаик так и сказал…

Выходя из-под тени спасительной скалы, Таонга почувствовала, что у неё сжимается желудок, и ей хочется в уборную. Их даже не арестуют – пристрелят, просто здесь и пристрелят. А потом сунут тела в мешок для рыбы, положат камень для груза и кинут в море. Или ей не рассказывали, как это происходит. Что делает Салах!?

Домик Стефано был выстроен на каменистом пляже, выходившем к неширокой, зажатой с двух сторон обрывистыми утёсами бухте. За одной из скал шла дорога, по которой Таонга ходила до городка и по которой они вернулись назад. От их скалы до домика было примерно сто пятьдесят метров, и чуть большее расстояние отделяло домик от причала, к которому сейчас были пришвартованы два катера.

Сколько времени понадобится уже немолодой грузной женщине, которой три дня назад пальнули в ступню из «тычка», чтобы их пробежать? Как оказалось, совсем немного, но всё же достаточно, чтобы представить, что будет, если на катере больше людей, если их кто-то заметит, если выстрелит или передаст по связи, если…

Замиль, конечно, не потрудилась запереть дверь во время своего бегства, и Салах, дёрнув за ручку, исчез в тёмном проёме. С этой стороны домика причал не был виден, но…

Таонга, задыхаясь, отчаянно пыталась не сильно отстать, за спиной она слышала шаги, но не хватало сил, чтобы обернуться и узнать, кто из девушек последовал за ними.

Это оказалась Замиль, Джайда где-то потерялась. Замерев в крошечной прихожей, Таонга судорожно переводила сбившееся дыхание, но Салах не медлил. Она видела, как мавританец распахнул низенький шкафчик и принялся лихорадочно перебирать какие-то вещи. И вдруг до Таонги дошёл весь ужас их положения – там, снаружи, они хотя бы могли бежать, могли спрятаться. Домик – ловушка, и когда полиция явится сюда за ними, то…

Салах наконец разогнулся, и она увидела, что он сжимает в руке тяжёлый железный брусок с кольцом на конце. Он быстро окинул взглядом комнатку и бросил:

– Наверх. Обе. И тихо.

Таонга услышала, как Замиль, за несколько секунд до этого прикрывшая входную дверь, испуганно ахнула.

– Салах, ты хочешь… – прошептала она, но мужчина только приложил палец к губам и едва слышно повторил:

– Наверх. Обе. Без шума.

Что даст им маленькая комнатка наверху? А если