Самурай?.. Нет, чем скорее он забудет это имя,тем лучше. В конце концов, не так уж трудно себе представить, что там, наполянке, рядом с Московской кольцевой дорогой, затолкали в черный пластиковыймешок именно Самурая. А Македонский остался жив и отомстил за своего товарища.Это Македонский побывал в маленьком городке, чтобы навестить семью Самурая, ноне смог: все погибли. Это Македонский убил предателя – шефа «Нимб ЛТД», это Македонскийзабрал его картотеку, чтобы рано или поздно добраться до тех, кто там значится.Все они будут уничтожены, потому что революция должна-таки пожрать всех своихгероев. Македонский приготовит ей лакомые блюда, а когда это кровожадноечудовище наконец насытится, в страну вернутся разум и покой. Жаль только, чтоСамурай… нет, Македонский, потому что Самурай погиб! – жаль только, чтоМакедонский понял это так поздно. Иначе он нипочем не убил бы того профсоюзногоидеалиста много лет назад, а сразу прикончил бы его заказчика, рыжего «кабана»…Хотя это Самурай убивал, так что и говорить не о чем.

А Самурая больше нет.

Македонский (Ядров Александр Филиппович)осторожно промыл рану кавказца и забинтовал ее. Асан потерял много крови, ипо-хорошему ему нужен был врач. Хорошо, что пуля прошла навылет, но рану надопрочистить зондом, да и мало ли чего надо!

Македонский хмыкнул. Набрать сначала 03 ивызвать врача к человеку с проникающим огнестрельным ранением, а потом – 02: поповоду зверского убийства хозяев этого дома. Показания будет давать первыйкиллер страны. Сюжет для небольшого детектива, а?

Асан снова открыл глаза, но взгляд его былсмутен, невидящ. Подобно тому, как он поил чаем Олесю, Македонский напоил Асанаспиртом с чайной ложечки, и смугло-бледные щеки кавказца самую малостьпорозовели. Может быть, он все-таки выживет? Если да, всей жизни Македонскогобудет мало, чтобы отблагодарить его за спасение Олеси. Если нет…

Он вскинул голову, прислушиваясь, а вследующий миг бесшумно прянул на лестничную площадку. Но опоздал – успелувидеть только мелькнувшую тень. А потом хлопнула входная дверь.

О, черт!

Македонский метнулся обратно в детскую,распахнул окно и выпрыгнул в сад, буквально в метре от человека, которыйпанически летел к забору. Достал в прыжке, сбил с ног, заломил руки за спину,приткнул к седоватому виску пистолет:

– Тихо! Молчать!

По загорелой щеке ползла капля – то ли пот, толи слеза.

Македонский чуть нагнулся и увиделвытаращенный глаз, сплошь залитый чернотой зрачка. Человек, похоже, обезумел отстраха. Сосед, что ли, к Братчикову надумал заглянуть с утра пораньше? Или одиниз ночных гостей забыл что-то и решил вернуться? Да нет, для этого нужно бытьпоследним кретином – этот же человек не похож на идиота, разве что со страхуодурел.

– Кто такой? Что здесь делаешь?

Сначала раздалось невнятное бульканье, потомиз глаза потекла слеза, а изо рта – невнятные слова:

– Не убивайте! Я ничего не видел! Никомуничего… – Он поперхнулся и всхлипнул.

Нет, конечно, это случайная птичка залетела вдом смерти – на свою беду. Старая истина о любопытной Варваре сейчас получитновое подтверждение.

Македонский уже шевельнул пальцем на курке,как вдруг у лежащего под ним человека снова прорезался голос:

– Не убивайте! Я доктор!

Палец замер.

Македонский чуть не рассмеялся. Вот так номер!Получается, аллах и в самом деле акбар?!

Встал, заставил подняться лежавшего:

– Пошли в дом.

Едва тот вошел в холл и поглядел наБратчиковых, как у него подогнулись ноги, но Македонский не стал нежничать –пинками погнал наверх, в детскую.

Сначала доктор спотыкался на каждой ступеньке,потом пошел ровнее. У Македонского создалось впечатление, будто в этом домедоктор уже бывал: детскую он нашел сразу и, равнодушно перескочив через телоАсана, кинулся к кровати:

– Олеся!

– Не ори, разбудишь! – гаркнулМакедонский. – Откуда ты ее знаешь?

– Да ведь я ее лечил, – пожал плечамидоктор, осторожно берясь смуглыми длинными пальцами за тоненькое запястье Олесии профессионально, без всяких там часов, считая пульс.

Лечил? Да, Македонский говорил своемунапарнику Самураю: «Со здоровьем у нее неважно».

– От чего же ты ее лечил?

Доктор покосился на него:

– А вам что?

Этот тип довольно быстро взял себя в руки,отметил Македонский. Помогла собраться привычная обстановка, конечно: врач упостели больного.

– Ты меня не спрашивай, ты отвечай, –поднял он пистолет.

Доктор чуть сощурил глаза, которые оказалисьвовсе не черными, а желтоватыми. Вот еще показатель того, что он справился сострахом: зрачки сузились, стали нормальными.

– Извините, конечно, но вам знакомо такоепонятие «врачебная тайна»? – спросил мягко. – Я не могу говорить оболезни Олеси с посторонним человеком.

– Я не посторонний, – отрезалМакедонский. – Я ее отец.

Доктор отпрянул. Лицо его исказилось отвращением:

– Отец?! О боже мой… Но за что же вы тогдаБратчиковых?.. Илья на вас только не молился! Он все делал для Олеси, он ее накраю смерти удерживал! Как вы могли с ним так…

Он осекся, бледнея от собственной смелости.

– Ты что, решил, будто это я их?.. –Македонский, не договорив, ткнул пистолетом вниз. – Не мели ерунду. Яприехал утром и застал все это. Думаю, вульгарный грабеж. Кто-то навел местныхотморозков на этот дом… кстати, не ты ли?

Доктор равнодушно ухмыльнулся:

– А зачем мне это? Убивать курицу, несущуюзолотые яйца, – нет, я не дурак.

– Золотые яйца, говоришь? – поигралпистолетиком Македонский. – И в каком эквиваленте, рублевом?

– О покойниках ничего или только хорошее.Покойный Илья был щедрым человеком – благодаря вам, как я понимаю. Ничего незнаю и знать не хочу, но десять тысяч баксов в месяц меня вполне устраивали.

– Хорошая зарплата, – спокойно кивнулМакедонский.

– Хорошая. Только я этих денег практически невидел, брал себе жалкую тысчонку наликом, а остальное Братчиков по моей просьбепереводил на некий счет.

– Что, пенсию себе обеспечивал? – подделМакедонский, которому доставляло удовольствие общение с этим желтоглазымпарнем. Что значит доктор, а? До того привык смотреть в глаза чужой смерти, чтои со своей готов позабавиться.