– Вы, видимо, не знаете, как здоровьеВиктора? – спросила старушка, словно не замечая его попыток к бегству. Снекоторым трудом сообразил, что имеется в виду Лёлин отец. – Нуразумеется, вы даже не знали, что она в деревне, иначе не пришли бы сюда.

Похоже, старушке не больно-то нуженсобеседник, она вполне обходится собственными рассуждениями!

– Полагаю, вы все же поедете к Лёле в Доскино,так вот – большая просьба: попросите их позвонить или заглянуть ко мне, когдакто-то наведается в город. Мариночка, говорят, приезжала, но меня, к сожалению,не оказалось дома. А у меня для нее приятная весть: в «Комсомолке» была оченьсимпатичная статья про их «Народную энциклопедию». В «Комсомолке»! –Александра Герасимовна с уважением покачала своими белыми кудряшками. –Причем статья вышла как раз в тот день, когда Лёля уехала в деревню. Я ей,помнится, махала, махала – хотела передать газету, но она не поняла. Простомахнула мне в ответ и села в машину.

Мгновение Дмитрий тупо смотрел наразрисованный разноцветными мелками асфальт у себя под ногами, потом с трудомзаставил себя разомкнуть губы.

– В какую машину? – выговорил так тихо,словно боялся спугнуть внезапную догадку.

– В белую «Ниву». Я уже тогда началабеспокоиться: ведь если за ней нарочно прислали машину из деревни, значит,что-то случилось с отцом. Все-таки Марина зря мне хотя бы записочку неоставила, когда приезжала: знала ведь, как я буду беспокоиться!

– А почему вы решили, что Лёля уехала вдеревню? – осторожно продолжал Дмитрий.

– Не знаю, – легкомысленно пожала плечамибабулька. – Ах да! Она была в джинсах, белой маечке («Белой маечке!») икроссовках. Пару раз я видела ее одетой именно так, с унылым лицом, – ивсегда оказывалось, что ее «вывозят пахать на даче», как она печально сообщала.Вот и на сей раз лицо было достаточно унылое и одежда соответствующая. Аглавное, в этой машине присутствовало что-то непроходимо деревенское. – Вголосе Александры Герасимовны зазвенела снисходительная насмешка. – Этикомья грязи, намертво присохшие к колесам, эта общая обшарпанность, этотбагажник на крыше… Я не очень хорошо понимаю в номерах, но готова спорить:номер тоже какой-нибудь деревенский, если существуют различия. Кстати, он былзалеплен грязью. Я тогда еще, помнится, посмеялась про себя: как в детективномромане. В детективных романах номера преступных машин всегда залеплены грязью,вы заметили?

«Спросить Кузнецова про багажник, –мелькнула мысль у Дмитрия. – Землю, конечно, с колес и с номера повымыло,пока машина была в реке, но про багажник надо спросить! И я не буду ждать дозавтра – еще сегодня позвоню!»

Он снова сделал попытку вскочить – и сноваостался на месте.

– Впрочем, деревенской «Ниве» это ещепростительно, – продолжала беззаботно чирикать Герасимовна. – Номастодонт, который последовал за «Нивой», – вот от его владельца я такойнечистоплотности не ожидала!

Дмитрий медленно повернулся к ней.

– Что?

«Это ничего не значит. Здесь и сейчас-то стоитдесятка полтора самых разных машин. Мало ли кто мог…»

– Что – что? – уточнила АлександраГерасимовна.

– Я хочу сказать… почему вы решили, что этот –мастодонт поехал за «Нивой»? И что значит – мастодонт?

– Мастодонт – это нечто громоздкое,несуразное, – любезно пояснила старушка.

Дмитрий скрипнул зубами. Ему захотелосьсхватить Герасимовну и тряхнуть, чтобы с ее языка посыпались, как горох, теслова, которые ему нужны, а не всякая интеллигентская болтовня. Однако этот«белый одуванчик» заслуживал самого оранжерейного обращения.

– Я знаю, что такое мастодонт, –выговорил как можно спокойнее. – Почему вы назвали автомобиль мастодонтом?

– Это же элементарно, Ватсон, –усмехнулась его собеседница. – Автомобиль был несуразен и громоздок. Хотянет, дело не только в этом! Я же не назову мастодонтом вон тот «Лендкруизер»… –Она умолкла, как бы прислушиваясь к шелесту своих ассоциаций. – Ах да! Вседело было в его колесах – они как-то нелепо, голо торчали из-под крыльев,терпеть не могу такой фасон машин, а главное – в названии.

– Вы запомнили его марку?

Старушка нахмурилась:

– Погодите-ка… нет, опять забыла! Названиесовершенно дурацкое, нелепое просто до крайности…

– «Мицубиси»? «Тойота»? «Паджеро»? «Патрол»?Джип «Чероки»? «Гранд-Шевроле»? – навскидку выпалил Дмитрий и был удостоенснисходительного взгляда.

– Ну что вы! Это вполне благозвучные названия,хотя мои внуки иногда поют о том вон джипе «Чероки», – махнула она рукой вконец двора, – «реве тай стогне джип широкий». Нет, именно дурацкоеназвание… почему я так сказала?..

Да, похоже, чем больше живешь, тем большезадаешь себе загадок! Наверное, самым интересным объектом исследования для этоймисс Марпл с улицы Провиантской были ее собственные ассоциативные связи.

– Дурацкое название… дура… дурость… дурында… –бормотала Александра Герасимовна себе под нос – и вдруг радостно всплеснуларуками: – Дурында! Ну конечно! Автомобиль назывался «Дюранго!»

– Никогда не слышал о таком, – пожалплечами Дмитрий.

– Я тоже, – кивнула АлександраГерасимовна. – И тем не менее именно в эту черную дурынду с черныминепрозрачными стеклами и сел человек кавказской национальности, вышедший избелой деревенской «Нивы», в которую потом села Лёля. – Не понял, –осторожно сказал Дмитрий.

Александра Герасимовна повела бровью. Это былаоценка его сообразительности, но устного комментария, к счастью, непоследовало.

– Значит, так, – терпеливо началаона. – Сначала во двор въехала «Нива». За ней последовала дурында – будемназывать ее так, а то я опять забыла точное слово.

«Дюранго», – твердил про себяДмитрий. – «Дюранго», «Дюранго»…