Только дворецкий и сама невеста в этот день четкосправлялись со своими обязанностями. У остальных все валилось из рук.Камеристка чуть ли не все утро потратила на то, чтобы привести Шерри в порядок.Без конца роняла заколки, подавала не те полотенца. Наконец Шерри отослала ее,чтобы помечтать в ожидании решающего момента.

Девушка подошла к туалетному столику и невольно залюбоваласьожерельем из бриллиантов и сапфиров, которое получила утром от Стивена. И когдас улыбкой дотронулась до него, тройная нитка бриллиантов и сапфиров веселозасверкала на белом бархате шкатулки, сияя, как сама Шерри. Ожерелье выгляделослишком торжественным и роскошным для ее платья, но Шерри решила его надеть,поскольку это был подарок от Стивена.

Стивен… Ее будущий муж… Девушка невольно вспомнила, какпосле возвращения из оперы он повел ее в салон и там зацеловал, заласкал. Онгладил ее груди, прижимаясь к ней всем телом, и при каждом движении его бедерШерри млела и таяла от какого-то еще непонятного ей чувства. Потом вдруг Стивензадышал часто-часто, слегка ослабив объятия, в то время как Шерри прильнула кнему в полном изнеможении.

— Вы хоть представляете себе, сколько в вас страсти? —шепнул он.

Наверное, Стивен так говорил, потому что она позволила емусебя целовать и ласкать, подумала Шерри, однако не найдя в этом ничегоужасного, вместо ответа обвила его руками и прижалась лицом к его мускулистойгруди. Не то усмехнувшись, не то застонав, Стивен осторожно убрал ее руку иотступил на шаг.

— Хватит, леди! Если не хотите, чтобы наш медовый месяцначался до свадьбы, придется вам удовлетвориться несколькими целомудреннымипоцелуями… — Должно быть, она выглядела разочарованной, потому что он ласковоулыбнулся ей, снова обнял и поцеловал.

Мысли Шерри были прерваны стуком в дверь.

— Простите, миледи, — сказал Ходжкин, необычно бледный, сострадальческой гримасой на лице. — Там внизу какая-то молодая — не могу даженазвать ее леди, так вульгарно она выражается — какая-то молодая женщинанастаивает на встрече с вами.

Помощник дворецкого развел руками, и видно было, как они унего дрожат:

— Эта женщина говорит, что она — это вы, мисс.

— Простите, не поняла.

— Она утверждает, что не вы мисс Чариз Ланкастер, а она.

— Это… — Шерри хотела сказать «странно», но почему-тоосеклась, и сердце ее учащенно забилось.

Страстно желая услышать от Шерри, что все это выдумка, ложь,Ходжкин умоляющим тоном добавил.

— Многое из того, что она говорит, верно. Я… я это знаю,миледи, потому что в свое время служил у барона Берлтона. «Берлтон… Берлтон…Берлтон… Берлтон». Это имя леденящим душу воплем отозвалось в мозгу.

— Она требовала… свидания с графом, но вы всегда были ко мнетак добры… ко всем нам… и если у вас, не дай Бог, случится что-нибудьнепредвиденное, вы сможете рассказать об этом мне, а не идти сразу к графу… илиеще к кому-нибудь. Разумеется, я не скрою от графа, что его хотела видетькакая-то женщина, когда он явится на церемонию венчания, но, может быть, лучше,если вы первая встретитесь с ней, пусть она немного успокоится…

Шерри ухватилась за туалетный столик, чтобы не упасть, ивелела дворецкому привести женщину, назвавшуюся Чариз Ланкастер, после чегокрепко зажмурилась и попыталась сосредоточиться.

Берлтон… Берлтон… Берлтон.

В голове замелькали образы, зазвучали голоса, все быстрее,быстрее, обгоняя друг друга.

…Судно, каюта, перепуганная горничная. «А вдруг жених Чаризподумает, что мы убили ее или продали, в общем, причинили ей какой-то вред?Скорее поверят барону, чем вам, ведь вы никто, так что закон будет на егостороне. Это Англия, а не Америка…»

…Факел, грузчики, высокий, сурового вида мужчина у трапа.«Мисс Ланкастер, сожалею, но случилось несчастье. Вчера лорд Берлтон погиб».

…Хлопковые поля, луга, фургон с товарами, маленькая рыжаядевочка… «Мой папа называет меня морковкой из-за моих волос, а зовут меняШеридан. Маме очень нравилась роза» Шеридан «, и она дала мне это имя».

…Норовистый конь, суровый индеец, запахи лета. «У белых нетакие красивые имена, как у индейцев. Ты не цветок. Ты — огонь. Пламя. Огненныеволосы».

Костры, лунный свет, прекрасный испанец со смеющимисяглазами и гитарой в руках, музыка, вибрирующая в ночи. «Спой со мной, сага».

Маленький, чистый домик, разбушевавшаяся девочка,рассерженная женщина. «Патрик Бромлей, тебя следовало бы выпороть за то, что тытак плохо воспитал свою дочь. Она не умеет ни читать, ни писать, у нее ужасныеманеры, волосы торчат во все стороны. Она заявила мне, что» втюрилась»вкакого-то Рафаэля Бенавенте и когда-нибудь попросит его жениться на ней. Онанамерена сама предложить руку, да еще какому-то испанскому бродяге, картежномушулеру. Я уже не говорю об индейце, который спит с собаками, тоже ее друге.Если у тебя есть еще остатки совести и любви к ней, то ты оставишь ее здесь сомной «.

…Двое мужчин с мрачными лицами стоят во дворе, третий — вдверном проеме.» Слушайся тетушку Корнелию, дорогая. А я вернусь за тобой,через год, самое большее — через два. Оглянуться не успеешь «.

…Убитая горем девочка цепляется за него.» Нет, папа, прошутебя! Не оставляй меня здесь! Пожалуйста! Пожалуйста! Я буду носить платья иприведу в порядок волосы, только не оставляй меня здесь. Я хочу поехать стобой, Рафи и Спящей Собакой! Там мое место, не слушай, что она говорит! Папа,папа, подожди…»

Женщина с постным лицом и седыми волосами, маленькая девочкадолжна звать ее» тетя Корнелия «.

« Не пытайся смутить меня таким выражением лица, дитя. Ядавно освоила точно такое выражение много лет назад, еще в Англии, и меня этимне проймешь. В Англии это могло бы тебе послужить, будь ты законной внучкойэсквайра Фарадея, но здесь-то Америка. Здесь я учу правилам этикета детей такихлюдей, которых когда-то считала ниже себя, и мне еще повезло с работой «.

…Другая женщина, полная, очень симпатичная, решительная.» Унас может быть вакантное место для вас в школе. Я слышала очень неплохие отзывыо вас от вашей тетушки, мисс Бромлей «.

…Голоса маленьких девочек.» Доброе утро, мисс Бром-лей «.Этих совсем еще юных леди в белых чулках и с лентами в волосах Шеридан учитделать реверансы.

Шерри бросило в пот. Наконец отворилась дверь, и в комнатувошла светловолосая молодая женщина.

— Вы — гнусная лгунья! — прямо с порога накинулась она наШерри.

Очнувшись от прошедших перед ее мысленным взоромвоспоминаний, Шерри с трудом открыла глаза, подняла голову, и взгляд ее упал назеркало. Там рядом с ее лицом появилось еще одно — очень знакомое.