– Ты считаешь слабостью то, в чём я черпаю силу – в семье, в любви и в верности. Хотя верность ты по– своему ценишь, но понимает мы с тобой смысл этого слова слишком по-разному. Как, впрочем, и многое другое. Ты прожил достаточно долго, чтобы растерять всё то, что придает смысл жизни. И нам в этом вопросе уже никогда не сойтись. Эгоизм, злость и паранойя превратили тебя в чудовище куда более страшное, чем кто-либо другой. И ты сам знаешь это. Хуже того – этим гордишься.

– Верно. Горжусь. И знаю, как разговаривать со взбесившимися бунтовщиками, вроде тебя.

– Серьёзно? – насмешливо изогнул губы Ардор, а в глазах его алое пламя полыхнуло жарче, чем когда-либо раньше. – И как же? Если хочешь говорить – говори. Я тебя слушаю.

– У тебя так много дел, или там мало воли к жизни, что ты взялся торопить меня? Да ты наглец.

– А ты будто паинька. Приехал в мой город, как к себе домой и пытаешься навести свои порядки?

– Я – глава Ковена, а значит, и твой Глава – тоже.

– Как я понимаю, тебе очень греет душу сам титул, но так или иначе, без принесённой Клятвы Крови ни одному главу не удавалось взять под контроль другого вампира. А я, – изобразил улыбку Ардор, скаля острые клыки, – я такой клятвы тебе не давал. И мой дом это в первую очередь мой дом. Ты имеешь всё – власть, почти абсолютную, но ты снова приходишь ко мне, и снова хочешь то, что есть у меня?

– Я пришёл сюда не поэтому и тебе это прекрасно известно. Это превентивный удар. Ты хочешь стать королём, занять моё место, а я не готов ни с кем делиться. Я построил эту пирамиду, я правлю вампирами, а вампиры правят людьми. Я подчинил нам ведьм, не всех, конечно, но многих. Кровь для нас не перестанет литься и жизнь в этом нескончаемом празднике одно удовольствие. Мой Ковен для меня это и мой дом, и моя семья, и моё дело. А главное – мои правила.

Ардор глядел в лицо Тахогора алыми глазами. И рядом, вместе, голубоглазый блондин и красноглазый брюнет смотрелись как лёд и пламя и сложно было решить, кто из них двоих предпочтительнее с точки зрения, как эстетики, так и морали.

– А если кто-то нарушит эти правила?

– Он умрёт, – спокойно проговорил Тахогор. – Прощение – удел слабых. Таков наш девиз. А вампиры слабыми не бывают. Мы либо сильным, либо мертвы. Ты забылся. Ты проявил неуважение, и я пришёл, чтобы наказать тебя.

– Давай уже закончим этот спектакль?

– Отлично. Я согласен, – Тахогар сделал шаг вперёд, но Ардор отодвинулся, сохраняя дистанцию между ними.

Алые всполохи огня побежали центрическими кругами между ними, взмывая к небу синими змейками.

– Но ты должен отдавать себе отчёт, что наше противостояние – чистое самоубийство для тебя. Я слишком древний и слишком старый, я – Глава Ковена, которому большинство вампиров дали Клятву Крови, а значит их сила, это моя сила. Тебе не справиться со мной.

– Я рискну, – алые глаза Ардора горели, будто настоящий огонь. И волосы его под дуновением ветра танцевали, словно живое пламя. – Мне нечего терять, кроме вечности, а вечность – это для меня слишком долго.

– Никогда не завидовал тем, кто вставал у меня на пути, – усмехнулся Тахогор.

И улыбка его становилась светлее и радостнее:

– Уверяю вас – ваша смерть будет долгой и мучительной.

– По мне, ты нас недооцениваешь, – раздался с лестницы шелестящий, как у змея, голос Ворикайна. – Прежде, чем колесо завертится, прежде, чем прольётся кровь – я ещё раз сделаю попытку договориться.

– Я уже слышал всё, что ты мог сказать. Твоё обращение случайность? В нём нет ничьей вины? Может быть это и так, но, видишь ли в чём дело? Мне в Ковене не нужен ещё один вампир. Вообще никак не нужен, – с издёвкой протянул Тахогар. – И к сказанному добавить нечего.

– Ну что же? Я хотя бы попытался, – с деланной грустью вздохнул Ворикайн. – Взять его!

Отряды ждали этого приказа и заранее были приведены в боевую готовность, из чего Марихат сделала вывод, что появление Тахогора было большой неожиданностью для неё, но не для Лорда Молний.

Тахогор легко, даже словно бы играючи, отбросил в сторону первых, наседавших на него солдат, выругавшись сквозь зубы.

Марихат, легко сплетая аркан, замедляющий течение времени вокруг объекта, замедлила его движения, которую у нежити по определению в разы быстрее, чем у обыкновенных смертных.

В воздухе омерзительно запахло кровью. Вампиры, пришедшие за Тахогаром, не стали стесняться и использовали нападавших как источник пищи. Оно и понятно.

Марихат, быстро трансформировалась в боевую форму нагов, не с тем, чтобы самой ринуться в атаку, но на случай, если нападут на неё, иметь возможность лучше обороняться.

Как часто бывает со слишком самоуверенными, привыкшими к победам, личностями, Тахогар просчитался в мелочах. Он взял в расчёт магов и инкубов, но не посчитал простых солдат, напирающих живой стеной. Он привёл с собой не больше десятка высших вампиров, поскольку младшие всё равно не могли показаться на солнце. Каждый из высших мог в одиночку разделаться с сотней людей, но в гарнизоне их были тысячи.

А ещё – маги и один наг в боевой форме, чей укус для вампира так же смертелен, как и для людей, с той лишь разницей, что действие яда длится дольше.

Солдаты не представляли особой опасности для Тахогара и его вампиров, но они стояли живым щитом между ними и горсткой магов.

Марихат не столько видела, сколько кожей чувствовала вьющиеся вокруг неё магические убийственные вихри. Она подняла вокруг себя защитное поле как раз вовремя. Кто-то нанёс удар такой страшной силы, что кокон прогнулся и лопнул, как мыльный пузырь. Она едва успела уклониться (и это в форме нага!) от фигуры, полностью затянутой в чёрное. Лицо нападавшего скрывал капюшон, в руках он держал кинжалы, которыми действовал так, словно был ожившим механизмом – без устали, практически не давая передышек.

Но змеи очень стремительны, особенно когда атакуют. Уйдя с траектории прыжка, Марихат, разъярённо зашипев, ударом мощного хвоста раскроила нападавшему череп, острыми когтями отрезала голову и, разжав кольца мощного хвоста, отбросила всё ещё дергающееся тело в груду мёртвого мяса.

Не успела она разделаться с одним противником, как на его месте показался другой. Третий и четвёртый, они выскальзывали отовсюду, из-за скорости почти невидимые и оттого ещё более опасные.

Не было времени смотреть по сторонам, не было времени переживать или вступаться за кого-то. Только успевай отбиваться. Слух улавливал яростные крики и всё усиливающийся аромат крови в воздухе.

Марихат уклонилась от очередного удара, уходя из-под острых клыков. Зубы нападающего вампира на этот раз совсем рядом клацнули над ухом, она в самый последний момент успела пронзить его тело острым шипом на хвосте. Затем острые змеиные челюсти сомкнулись на предплечье врага, впрыскивая смертоносный яд, в момент парализующий жертву.