– От детей вообще благодарности ждать не следует, –усмехнулась соседка, – только идти мне некуда. В десятиметровке работатьневозможно… Нет, придется с молодыми контакт искать. Только тяжело, горько иобидно…

Она замолчала и вытащила из кармана платок. Мартина незнала, что сказать.

– А дальше что? – тихо спросила я.

– Ничего, – пожала плечами Мартина. – Павел переехал к Лене,потом Никитка родился. У нас квартиры соседние, стены в блочных домах самизнаете какие, кашель и то слышно, только у них всегда тихо было. МарьяМихайловна молодец, наступила себе на горло и стала жить вместе с наглыммальчишкой. И ведь она их кормила, поила, а потом Павел разбогател, и Федуловысъехали, Марья Михайловна одна осталась. Зря Лена на мать злилась! Не тародная, что на свет родила, а та, что вырастила! Леночка всегда присмотреннаябыла, а Никиту бабушка любила, на субботу, воскресенье всегда забирала, ну чегоеще от старухи хотеть? У меня, например, ни мать, ни свекровь никогда детей ксебе не брали… Ну разве что раз в году приглашали на свой день рождения, да ито замечаниями замучают: на этот стул не садись, по обоям руками не води, чашкине бери, туалетом не пользуйся… Господи, страшно-то как! Ну зачем она за этогонегодяя замуж вышла? Почему не познакомилась с работящим нормальным парнем?

Вопрос повис в воздухе без ответа. Я расстегнула сумочку,вытащила снимок и спросила:

– Вам, наверное, захочется иметь это фото.

– У меня есть точь-в-точь такое, – ответила Мартина, – я ещестрашно переживала. Нас Нелли сфотографировала за неделю до Леночкиной гибели.Представляете, прихожу по работе в салон «Митико», а там Лена укладку делает.Нелличка и предложила: «Давайте, я вас сниму на память у входа». А как у васэто фото оказалось?

– Лена дала мне книгу почитать, – быстро сказала я, – оновнутри лежало, а сейчас я увидела вас и все думала: где встречались, где мывстречались… Кто это, Нелли?

– Королева, Нелли Королева, самый модный модельер этогогода, а говорите, что дружили с Леной, они же с Нелличкой неразлучны были!

– Ах, Нелли, – протянула я, – надо же, совсем ее не узнала вэтом дурацком пальто.

– Да уж, одевается она, прямо скажем, странно… Только врозовом свингере, как вы выразились, дурацком пальто, стою я, Нелли насснимала, ее на фото нет.

Я глупо захихикала и попыталась выкрутиться из идиотскогоположения:

– Я не вас имела в виду, я не узнала парня в дурацкомприкиде!

Мой палец уперся в Монте-Кристо. Мартина пожала плечами:

– По-моему, совершенно обычное пальто, чем оно вам непонравилось?

– Одежда и впрямь ни при чем, больно у мужика мордапротивная! Кто он такой? Никогда его не видела у Лены.

– На мой взгляд, очень даже ничего, – протянула врач, –красавчик хоть куда, впрочем, я его тоже не знаю, мне показалось, что он не сЛеной был.

– А с кем?

– С Нелли. Вокруг нее вечно всякие кавалеры крутятся, онапользуется успехом, хоть и не красавица. Ну да это и понятно. Мужики любятбогатых баб, а у Королевой кошелек просто лопается. Сами небось знаете, сколькоденег за платье берет. И ведь никому скидки не делает. Я один раз, в июне,перед днем рождения наведалась к ней, думала, по знакомству скосит немного. Какбы не так! Ни копеечки не уступила! Она, наверное, и с Леночки бешеные деньгибрала, хоть и подругой считалась. Неприятная дама, алчная, расчетливая,неприветливая…

У метро я купила телефонную карточку и пошла искать автомат.Естественно, все не работали. Наверное, Томуська права, нужно купить мобильный,вон радио каждый день рекламирует какой-то дешевый вариант.

Наконец один из таксофонов отозвался гудком. Я набрала номерГвоздиной и заорала:

– Катька!

– Вилка, – со вздохом произнесла подруга, – ты мне жутконадоела! Чего еще тебе надо??? Между прочим, отвечай, знаешь, что поцарапала намоих сапогах каблук?

– Замажь фломастером!

– С ума сошла, да? Обувь за пятьсот долларов мазюкатьдрянью.

– Ну извини, уж и не знаю, как это вышло.

– Да и черт с ними, – сказала легкомысленная Катюшка, –узкий носок ушел в прошлое, теперь носят квадратный, так что я сапожки большеносить не буду!

– Тебе имя Нелли Королева что-нибудь говорит?

– Конечно! Жутко модная портниха, которая называет себямодельером. У нее весь бомонд одевается: писатели, артисты, жена Роговского…

– Кого?

– Ну этого, депутата Думы, который все кричит: «Ограбилинарод, суки, верните деньги пенсионерам, а заводы рабочим!»

– Лысый такой, носатый?

– Точно!

– А он тут при чем?

– Совершенно ни при чем!

– Зачем же ты его вспомнила?

– К слову пришлось.

– Дай адрес.

– Откуда же мне его знать? – удивилась Гвоздина. – И потом,зачем тебе Роговский?

– Он мне не нужен.

– Ты же адрес просишь!

– Да не его!

– Чей тогда?

– Нелли Королевой, – терпеливо растолковывала я, – ну где еесалон расположен?

– На проспекте Мира, второй дом слева от метро, –затарахтела Катька. – Ты туда не ходи.

– Почему?

– Во-первых, как цены увидишь, тут же замертво упадешь, этоне для простых людей, там из наших только Алка Барсукова может себе позволитьприкид приобрести, а во-вторых, вход строго по записи…

– Барсукова здесь при чем, она же всегда везде в джинсахшляется!

– Не скажи, – захихикала Катька, – тут ее намедни по теликупоказывали. Прикинь, сидит Барсукова в этаком наряде, фиолетовом, ни в сказкесказать, ни пером описать… Ну поговорили они с корреспонденткой о литературе,Алка, кстати, молчит, что под англичанку косит… Ее спрашивают: «Вы что пишете?»А Барсукова глазки вниз и скромненько отвечает: «Да так, просто балуюсь, ерундувсякую, не стоит и рассказывать, в основном перевожу Нору Бейтс!» Ничего себеерунда, всю Россию книгами завалила, печет она их, что ли?

– Короче, – велела я, – быстрее говори, при чем тутБарсукова.