- Ну что, вы довольны результатом? - спросил Сергей, злоглядя в глаза полковнику и видя сразу две свои бесформенные, сине-красныефизиономии в стеклах его очков.

- Слушайте, а почему такая враждебность? - Райский отступилна шаг и опустился на стул. - Кажется, я не слишком часто утомляю вас своейскромной персоной, а вы прямо в видеокамеру заявляете, что устали от меня.Обидно, честное слово.

- Я устал от неопределенности. От вранья, которым меня здеськормят по вашему приказу, - объяснил Сергей, не поднимая головы.

Райский сделал вид, что не расслышал и продолжал:

- Я уже говорил на эту тему с Юлией Николаевной. Онаизвинилась за вашу совместную выходку. Между прочим, я вовсе не запрещал ейснимать маску в вашем присутствии. Я просто попросил. Неприятно, когда из тебяделают злодея и деспота. Мы поговорили с ней, она извинилась. Теперь вашаочередь.

- Вы ждете моих извинений, полковник? Они вам нужны?

- Ну а как же! - Райский снял очки и принялся протереть ихполой халата, хотя стекла и так были идеально чистыми. - Мы работаем вместе, унас должны сложиться открытые, доброжелательные отношения. Иначе нам будеттяжело. Ладно, если не желаете извиняться, не надо. Давайте просто забудем этотваш спектакль перед видеокамерой. В каком-то смысле я даже рад, что вы повелисебя так непосредственно, так по-детски, и особенно рад, что у вас с ЮлиейНиколаевной столь теплые отношения. Надо дружить со своим доктором. Этоспособствует выздоровлению.

- С чего вы взяли? - смущенно рявкнули! Сергей.

- Да ладно вам, - Райский противно улыбнулся и дажеподмигнул, присутствие красивой умной женщины всегда бодрит. Если вы обращаетена нее внимание, значит, поправляетесь. Вы нужны мне здоровым, майор. Здоровыми сильным.

- Зачем? - Сергей тоже попытался улыбнуться. Конечно, неполучилось. Он впервые почувствовал, до чего трудно разговаривать без всякоймимики, когда твое лицо и не лицо вовсе, а какой-то говорящий гнилой овощ.

- Да, я могу представить, как давно вы ходите задать мнеэтот вопрос и еще множество других вопросов, - медленно, задумчиво проговорилРайский, надел очки и после паузы спросил уже другим, резким хриплым голосом. -Вы готовы к разговору, майор?

Было в этом нечто театральное, заранее продуманное.Полковник кокетничал, красовался перед человеком, который полностью зависел отнего. Кроме зависимости он хотел еще и личной симпатии.

Сергей не собирался подыгрывать. Он ничего не ответил, лишьслегка кивнул головой.

- Вас прежде всего интересует, почему я решил изменить вамвнешность и не предупредил об этом заранее, не поставил в известность? Так илинет?

- Вообще-то хотелось бы знать.

- Хотелось бы... А сами не догадываетесь? Ну скажите, ведь увас наверняка есть какое-то собственное объяснение?

- Есть. Но лучше я воздержусь.

- Да что уж там, выкладывайте все честно, я не обижусь.

- Вы ломали меня, - медленно, чуть слышно сказал Сергей, -вы решили использовать меня в какой-то своей игре, и вам понадобилась полная,абсолютная власть надо мной. Вы хотели показать мне, что меня больше нет, естьтолько ваша воля, которой я должен слепо подчиняться.

- Ай-ай-ай, - Райский укоризненно покачал головой, - звучитпрямо как цитата из дурного шпионского романа. Абсолютная власть... Откуда ввас это, майор? Надо проще смотреть на вещи и лучше думать о людях.

- Ну, значит, я глупей, чем вам кажется, - дожал плечамиСергей, - с удовольствием выслушаю вас, Михаил Евгеньевич.

Райский достал сигареты, предложил Сергею. Они оба закурили.Полковник встал, прошелся по палате в глубокой задумчивости и наконецзаговорил, медленно, негромко, как бы размышляя вслух:

- Вы, майор Логинов, выжили случайно. Я люблю случайности. Яим верю. От них, знаете ли, пахнет промыслом Божьим. Я атеист, но запах дивный.Есть два варианта вашего дальнейшего существования. Вариант первый. Мы васподобрали, вылечили и с чистой совестью сдаем вашему руководству, вместе свидеоматериалами и готовыми заключениями наших экспертов. А может и без них. Вконце концов, это не наши проблемы, пусть разбираются сами, верно? И вот тутвстает вопрос: захотят ли они разобраться? Провал сверхсекретной операцииэлитного спецназа ГРУ- это ведь позорище какой! Вспомните обстоятельства, прикоторых вы попали в плен. Как вам кажется, Исмаилов был предупрежден?

- Возможно, - нерешительно кивнул Сергей.

- Он отлично подготовился к встрече, - продолжал Райский сгрустной усмешкой, - возглавляемая вами подгруппа нападения была отрезана.Боевиков оказалось в двадцать раз больше, чем вы ожидали. Как вы думаете,почему? И каким образом удалось взорвать вертолет вместе с вашей подгруппойобеспечения? Аллах надоумил Исмаилова срочно подтянуть к селу еще четыре сотнисвоих людей? Нет? Я тоже так не думаю. Как вам кажется, на каком этапе моглапроизойти утечка информации? Через радиоперехват? Исключено. Ваш отряд былобеспечен новейшей системой связи, способов перехвата пока не существует.Ладно, давайте скажем прямо: Исмаилова мог предупредить только человек извашего штаба. Что из этого следует лично для вас, майор? Правильно. Этотчеловек сделает все возможное, чтобы без всяких разбирательств вас отдали подтрибунал. Вы единственный, кто уцелел после позорного провала. Но высогласились перейти на сторону боевиков, существует документальноеподтверждение. А показаниям предателя нельзя верить. Скорее всего и трибуналаникакого не будет. Вас тихо и бесследно уничтожат. Ну разве не обидно? Мы васвытащили с того света, подняли на ноги.

- Спасибо, - Сергей загасил сигарету, встал, подошел квысокому окошку и, приподнявшись на цыпочки, открыл его.

- Да на здоровье! - широко улыбнулся Райский, проводив еговзглядом. - Итак, мы с вами проговорили первый вариант. А теперь давайте уяснимвторой. Тот, по которому, собственно, мы и действуем. Чтобы обеспечить вамбезопасность, было решено изменить внешность, снабдить новыми документами, ну итак далее. К счастью, семьи у вас нет. Единственный близкий человек, ваша мама,скончалась. Вы начинаете жить с нуля. Случай уникальный - биографияноворожденного младенца и опыт командира спецназа ГРУ. Вы поняли меня наконец?

- Почти.

- Что не ясно?

- Почему этот разговор происходит сейчас, а не допластической операции?

-Так получилось, - пожал плечами Райский, - ничегоспециального. Никто не собирался вас унижать, ломать. Просто сначала идея ещене созрела, я не был готов к разговору с вами, не решил, каким образом собираюсьвас использовать, но тут вмешались экстренные обстоятельства и пришлосьдействовать очень срочно. Мне некогда было обсуждать это с вами. А перепоручитькому-то другому столь важный разговор я не считал возможным. Однако все ужепозади. Хотите посмотреть, каким вы станете, когда сойдут рубцы?