– Что вам нужно?

– Ни… ничего, – глотнув сухим горлом, выговорила Варя. – Мненичего не нужно, Марк Анатольевич.

– Зачем вы пришли?!

Устав бояться, Варя вся подалась к нему, чтобы объяснить,убедить, заставить понять, и сдернула наконец с шеи проклятый жаркий шарф.

– Из-за ключа! Я подумала, что их просто могли случайнопоменять! Ну… после всего, что случилось! Вот теперь наш ключ и не подходит.

Волошин кивнул.

– А мы ищем-ищем, но ведь такое может быть, МаркАнатольевич! И нужно просто поехать к Глафире Сергеевне и поменять обратно,понимаете?

Волошин снова кивнул.

– И наш сейф откроется! И вся эта ерунда объяснится.

– Какая ерунда?

– Ну из-за которой мы нервничаем.

– Мы?! – поразился Волошин и вдруг перестал быть похожим насову.

– Да, да, – затараторила Варя, – с этим дурацким ключом!

– Что вы искали у Разлогова в столе?

Она не дрогнула и не отвела глаз. Волошин удивился еемужеству.

– Ключ от нашего сейфа, – сказала она. – Я думала, чтопросто так пропасть он не мог, а про второй сейф, дачный, вспомнила толькосегодня утром.

– Зачем вам ключ от сейфа?

Она посмотрела на него с печальным удивлением.

– А как же, Марк Анатольевич?! Если он пропал у меня из-подноса, значит, я плохо работаю! Куда он мог деться?! И вы из-за этого ключа…беспокоитесь сильно.

– С чего вы взяли, что я беспокоюсь?

– Я видела вас тогда ночью. Когда вы вдруг вернулись на работу.

– Вот как?

– Я просто допоздна сидела, – вновь, как будто оправдываясь,заговорила она.

В чем-то она пыталась его убедить, и он никак не мог понять,в чем именно! В собственной искренности? Он не верил в ее искренность! Вслужебном рвении? Наплевать ему на ее служебное рвение! В желании помочь? Начерта ему сдалась ее помощь!

– Я просто допоздна работала, – продолжала она, а он всерассматривал ее, – потом у меня ключ не подошел, потом я вам позвонила! Потомеще кто-то позвонил и сказал, что Разлогова… что он не сам умер, в общем. И… явас видела той ночью.

– И что из этого?

– Я думала, что раз вы так заволновались, значит, ключ – этоочень серьезно! И я стала его искать. И не могла найти. А про второй…

– Да-да, – перебил Волошин, – про второй вы вспомнили толькосегодня утром. Я одного не понимаю. Вам-то что за дело?!

Варя так растерялась, что у нее подкосились ноги, как будтовдруг перестали держать. Она неловко приткнулась на холодный диванный валик итут же поднялась.

– Марк Анатольевич, вы не подумайте, что я…

– Что вы?

– Я просто хотела найти ключ! – очень громко от страхавыговорила Варя. – И мне казалось, что это важно!

– Для кого важно?

– Для вас! – крикнула она. – Да что это такое, а?! Почему выменя… допрашиваете?! Что я вам сделала?!

– Вы лезете куда не следует!

– Я никуда не лезу! Я просто делаю свою работу! И если выбоитесь, что я…

– Я ничего не боюсь!

– …Что я узнаю то, что мне знать не положено, значит!..

– Значит?..

– Значит, вы не тот, кем прикидываетесь!

– А кем я прикидываюсь?

– Порядочным человеком! – тут она вдруг топнула ногой исжала кулачки. – И, значит, папа прав, вы не люди, а… волки!

– Римский?

Она тяжело дышала, стараясь не зарыдать, и ей это удавалось.Пожалуй, за мужество ее можно уважать, мельком подумал Волошин. Держится онахорошо. Достойно.

– Что римский?

– Папа римский сказал вам, что я не человек, а волк?

– Я поеду, Марк Анатольевич, – твердо и громко сказала Варя.– Извините. Можете в понедельник меня уволить.

– Уволю, – пообещал Волошин, – так что до понедельникадавайте без мелодрам, образных сравнений и папы римского! Значит, вы решили,что ключи просто перепутали. Кто мог их перепутать? Разлогов?

– Разлогов не мог, – все так же отчетливо-громко выговорилаВаря.

…Господи, во что она ввязалась?! Кого решила спасать?! Изачем?! Невозможно спасти того, кто не хочет спасаться или убежден в том, чтоспаситель – враг, который пришел, чтобы его добить!

– Разлогов уже умер, а сейф мы после этого открывали, яточно знаю. Так что, скорее всего, их перепутала Глафира Сергеевна или вы сами.– Тут она остановилась и добавила потише: – Просто случайно.

– Глафира Сергеевна у нас на работе после смерти мужа небыла ни разу, – холодно сказал Волошин. – И вам об этом отлично известно! Ключимог перепутать только я. И, вы правы, я их перепутал.

Варя вытаращила глаза. Сверкнули ее очки. Кого-то она всевремя напоминала Волошину, и это было… неприятное напоминание. Только он никакне мог вспомнить, кого именно.

– Ну да, – морщась, продолжал Волошин, – ключи я перепутал.Но вся штука в том, что тот, который у меня, не подходит тоже!

– Как?! – поразилась Варя. – Вы пробовали?!

– Примерно раз тридцать. И ни разу он не подошел,представьте.

– Марк Анатольевич, можно мне куртку снять? – вдруг спросилаона школьным голосом. – Ужасно жарко.

– Извините меня, – помолчав, сказал он, и благодарная Варямоментально стянула куртку.

От ее благодарного личика и еще от того, что куртку у нее онтак и не принял, ему стало неловко. Мать говорила, что в последнее время онстал похож на шпица Дона Карлоса. Дон Карлос лаял на всех без разбору хриплымот старости лаем, а когда не лаял, все равно бывал всем недоволен, сопел исмотрел на людей презрительно.

Один в один он, Марк Волошин!..

– Но если второй тоже не подходит, – забормотала Варя, –значит, должно быть какое-то объяснение…

– Никакого нет.

– Должно быть, Марк Анатольевич!

Сейчас ты додумаешься до того, что ключи я мог перепутать,только если лазил в домашний разлоговский сейф, подумал мизантроп Дон Карлос. Изадашься вопросом, зачем меня туда понесло и что именно я мог там искать. Тыведь… умная девочка!.. Ты ведь и ко мне прилетела… неспроста! Какая-то цель утебя есть, правда, девочка? Должна быть какая-то очень простая и ясная цель, иэто явно не желание найти ключ от сейфа!