священника, а затем приказал расстрелять всех кочевников, на кого указала Ва. Даже тех, кого можно было вылечить.

Жрица Родиты начала выкрикивать проклятие Васте и всем её жрицам. Кричала она недолго.

Глядя на утыканных стрелами людей, потрясенная Ва сказала:

— Но троих же можно было вылечить?

— А по пути они заразили бы ещё несколько десятков. Я не уверен, что доведу до нужного места остальных пленных. Возможно, их всех придётся пустить под нож. Так что делаем что можем.

Пришёл святой отец, принял исповедь у блудников. Их расстреляли и положили на костер вместе с кочевниками. Ва бегала вокруг и следила, чтобы никто не касался тел руками.

А она умеет быть безжалостной.

На обратном пути я спросил:

— Ва, а что это за богиня такая? Если у неё жрицы такие? Я по описаниям считал, что это просто богиня плотской любви.

— Богиня плотской любви, семьи и здоровья детей — это Здравалания. Ей молятся о послании супруга, о крепости семьи и здравии детей. Но людям этого мало… Им хочется удовольствий без ответственности. Вот для таких людей и есть Родита. У вас же в богах есть тёмные личности? Дьявол, бесы?

— Это не боги. Это просто враги Бога.

— Не важно. У нас их аналоги — тёмные боги. Чернобог, Родита, там их ещё много, больших и малых, несколько сотен. Даже я их всех не знаю.

В лечебницу наших раненых больше не приводили. Начали приводить пленных раненых кочевников, тех, кто ещё мог идти. Этих было намного больше.

Ва переговорила с некоторыми и выяснила, почему победа досталась нам так легко. Эти люди были из недавно завоёванного государства. Их поставили перед выбором — воевать против нашей империи или смерть. Они ненавидели захватчиков не меньше нашего. Их гнали в городок скорее не как воинов, а как рабочую силу и пахарей — они должны были подготовить площадку для наступления в следующем году.

Вместе с огромным количеством пленных мы захватили и обоз с продовольствием и оружием. Теперь кочевникам в городке точно придётся съесть всех лошадей.

Обратно мы почему-то возвращались другой дорогой. Мало того, генерал приказал не ждать медленно идущий обоз и колонну пленных, а двигаться к цели на максимальной скорости.

Последнее решение вызывало много пересудов. Если кочевники не совсем дураки, то они постараются отбить обоз, и наша малочисленная охрана не сможет их сдержать. Разведчиков противника видели многие, они часто крутились вокруг армии. Догнать их было невозможно — на своих маленьких лошадках они скакали очень быстро, к тому же их не было видно в высокой траве. Было очевидно, что противник знает если не об основной армии, то об обозе почти всё. Но потом начальники отрядов приказали всем заткнуться и довериться начальству.

Двигались мы как-то странно и совсем не в сторону лагеря. Сначала мы шли к городку кочевников, потом повернули на юг, потом опять на запад. А потом вообще три дня прятались, стирались и сушились.

Вечером третьего дня объявили приказ: генерал надеялся, что кочевники купятся на приманку в виде обоза и пошлют часть сил для его захвата. Это позволило бы уничтожить силы противника по частям. Но кочевники не купились. Поэтому мы идём на соединение с нашей пехотной армией, которая в настоящий момент начинает осаду городка кочевников.

Ещё два дня дикой скачки, и мы увидели город противника, коробочки наших гуляй-городов и скачущих вокруг них кочевников. Правильнее было сказать, что не наша пехота осаждала городок, а конные кочевники осаждали нашу пехоту. Передовые отряды с ходу пошли на помощь пехоте и врубились в отряды кочевников. Противник удара не ожидал. Часть подразделений погибла, раздавленные нашей тяжёлой кавалерией, но большинство кочевников успело удрать за укрепления через дальние ворота. Началась планомерная осада.

Глава 11

Третий тур Асмирского балета

За прошедшее время кочевники успели построить довольно неплохие укрепления. Ничего особо хитрого, рвы и стены из брёвен, но даже издалека было видно, что их внутри много. Обычная армия могла завязнуть в таких укреплениях надолго.

Но у нас были катапульты. И они заработали сразу, как только наши отряды разогнали последних конников противника с этой стороны стен.

Нам дали два дня отдыха, сказали, что строителям и катапультам нужно время, чтобы расчистить дороги для удара. Вечером второго дня объявили приказ: нападать будем в полдень третьего дня.

Поздним вечером мы с Ва и Ангелой были в лечебнице, заканчивали дела, чтобы хорошенько отдохнуть перед завтрашней битвой, когда в шатёр зашёл Одрамас. Я опешил, Ва рявкнула, что сегодня больше приёма нет.

— Поехали, устроим победу вашей армии, — сказал аватар Радо.

— Вастараба двести пятая, Ангела, я еду одерживать победу для нашей армии.

— Вы с двести пятой едете одерживать победу. Вражеская армия сейчас с темнотой пойдёт в наступление, а мы ей устроим удивление.

— Вастараба двести пятая, форма одежда для боя. Едем одерживать победу.

Ва удивилась до потери речи, но послушно влезла в свои лёгкие доспехи.

Часовые не обратили на нас никакого внимания, когда мы выехали за границы охраняемой зоны и помчались к холму за городом. Кто бы удивился.

За холмом обнаружилась построенная для боя конная армия кочевников. Откуда она тут взялась? Мы проспали приход целой армии?

— Подземный ход, — пояснил Одрамас, — они прорыли его на случай осады, для доставки продовольствия, а потом решили, что ударить вам в тыл в момент, когда все подразделения будут штурмовать укрепления, будет хорошей идеей. А потом они посчитали количество противников и решили, что ударить сегодня ночью будет ещё лучшей идеей. У них может получиться. Поэтому сейчас мы немного добавим тебе силы, а ты пожелай кочевникам чего-нибудь такого, чтобы они не смогли напасть.

— Мы?

— Я и эти двое.

Мы подъехали к вершине холма, на котором стояли две фигуры в чёрном. Толстый мужик и тоненькая девушка.

— Вы тоже участвуете? — удивился я.

— Нет, это ты тоже участвуешь, — неожиданно весёлым голосом ответил мужчина.

— А что я должен пожелать? — обратился я к Одрамасу. Ответил опять мужчина:

— Включи фантазию. Только учти, что это божественная энергия. Она не любит, когда её заставляют убивать. Так что всё, что угодно, кроме приказа умереть или нанести себе повреждения.

— А почему вы не можете этого сделать? Я не знаю, что говорить.

— Мы не живём в плотских телах, нам не страшно и мы не умираем от меча. Поэтому мы не можем требовать того, чем живут люди, — ответила девушка красивым голосом.

— Могли бы хоть намекнуть, — обиженным тоном подала