Я хотел спросить у ага Дреяни, откуда он знает песенника, но тот уже был занят командованием. Пришлось тащить двух полураздетых девчонок на виду у всей армии.

И надо же было так случиться, что второй коробочкой чуть сбоку стоял отряд графа ага Аркнейн, а правофланговым наш папочка со всей командой родственников и вассалов!

— Доброго вечера, родные. Сейчас вас пошлют вязать кочевников. Они там немного в недееспособном виде находятся, так что готовьтесь, — сказал я первое, что пришло в голову.

— А рощу твоя ведьма вырастила? — спросил папочка.

— Нет, девчонка. Ангелочек. Кстати, она стала намного крупнее. Ва, покажи, а то родные не узнают потом.

Двести пятая продемонстрировала спящую в её объятиях Ангелу.

— Ага, — только и смог сказать папа.

Мы добрались до нашего шатра и легли спать как были, девчонки без одежды, я как был. Пребывая в шоке от всего произошедшего, я даже забыл, что Ангелу надо класть отдельно.

Проснулся я далеко за полдень, проснулся оттого, что Ангела потёрлась носиком о щёку. Было очень жарко. Быстрый осмотр показал, что жарко было оттого, что совершенно нагие Ва и Ангела спали на мне, закинув ноги, а летние лучи нагрели шатёр до невыносимого состояния. Какая-то добрая душа немного откинула входной полог. Если бы не это, мы бы уже умерли от перегрева, наверное. А ещё мне было жарко оттого, что я спал в полной одежде, только доспехи снял. И почему Ангела больше, чем Ва?

События прошлого дня начали понемногу всплывать в памяти. Танцующая на дубами Ангела, Ва висит в моей руке… Что там сказал Одрамас? «В следующий раз не зачерпывая столько силы»? То есть будет ещё и следующий раз? И за что мне это? И почему именно я?

Я осторожно высвободил руку из-под двести пятой и погладил Ангелу по голове:

— Малышка, что помнишь про вчера?

— Поли такой противный, убежал в поле и меня не взял… Потом мы с отцом ждали сигнала к атаке, потом Поли приехал с лекаршей. А потом… Не помню, — пробормотала девушка сквозь сон.

Ангела явно силилась вспомнить, что произошло, но не могла. От таких усилий она окончательно проснулась, но открывать глаза не стала. Вместо этого она принялась целовать меня в щёки и глаза. Во почувствовала поток знакомой силы, и её рука начала шарить по штанам, ища мужской орган. Не найдя его сверху, она всё-таки ухитрилась сунуть руку под пояс. А у неё поведение во сне почти разумное. Ох, помогите мне все ангелы и боги кочевников не нагрубить им обеим из-за жары!

Я поцеловал Ангелу в ответ и слегка оттянул её голову за волосы:

— Малышка, ты должны кое-что узнать.

Ангела наконец-то открыла глаза и осмотрела себя:

— А почему я голая? И почему я такая большая?

Не успел.

— Ангела, ты должна кое-что узнать про себя. Вчера по тебе ударил кусочек божественной силы, боги кочевников порезвились. Из-за этого ты очень долго танцевала без сознания и растила деревья, выросла целая роща. Деревья в ответ дали тебе много силы, и ты немного выросла.

— Да? А я не помню. А ты меня уже сделал женой?

— Как? Я в полном комплекте под доспехи. Вчера мы как приехали, так и рухнули.

— А что это рабыня делает?

— Любимую игрушку ищет. Надо скорее выйти из шатра… И поесть.

И тут Ва нашла то, что искала. Ухватила так крепко, что чуть не оторвала, и потащила к себе. Не за ствол ухватила, за шарики. Я чуть не заорал от боли.

У Ангелы закатились глаза. Знакомый мне нечеловеческий голос произнёс:

— Осемени рабыню!

С этими словами Ангела с нечеловеческой ловкостью сорвала с меня штаны. Похоже, не вся сила дикой природы ушла из девчонки. Я им теперь не парень, а пахарь — осеменитель!

Ладно, если сразу две богини хотят беременности для жрицы…

Но ничего не получилось. От одной мысли о настоящем мужском деле, а может быть, и из-за жары труба сыграла «отбой», и пришлось вытирать грязь пучками травы из матрасика.

Ангела обмякла и рухнула на пол, Ва задышала спокойно и разжала руку.

Очухались они обе через минуту, одна пришла в сознание, другая проснулась.

Вопрос «Где наша одежда?» требовал решения снаружи. Я наконец-то смог выбраться на ветерок. Как же там было хорошо! Первое время я просто стоял, согнувшись, и дышал.

В лагере было неожиданно тихо и малолюдно. У очага сидел только отец и грел нам котелок с чем-то съестным. Интересно, где правина Ангелы? Обычно она всегда торчит рядом с недовольным видом.

— Девчонкам нужна одежда, — не с первого раза смог сказать я.

Отец протянул руку к лежавшему рядом свёртку и подал мне два малоразмерных комплекта запасной одежды для воинов. Такие обычно называют «засранки», их надевают те, кто обосрался в одной атаке и кому важно переодеться не важно во что. Отец сказал:

— Командующий просил вас троих скорее приехать. Там какие-то странные пленные, без вас не могут разобраться.

Я сгрёб одежду и потащил девчонкам. Ва сидела и зевала, Ангела кружилась в танце и рассматривала свое новое тело. Никто прикрыться даже не подумал. У Ва по всему телу были видны синяки. Неужели это когда она вчера упала с моей руки?

Пока мы завтракали, отец рассказывал последние новости. За холмом наша армия обнаружила стоявшую в полной неподвижности армию кочевников. Многие из них плакали. Наши забрали у них оружие, посадили на землю, связали, и только после этого обнаружили, что почти все кочевники потеряли зрение. Хорошо видели только лекари и рабы. Вся армия почему-то решила, что потерю зрения наколдовала Ангела своим растительным танцем. Сейчас войска зачищают город. Его действительно приходится зачищать. Кочевники вышли из города почти все, кроме немногих отрядов прикрытия, которые зрение не потеряли. Зато после себя они оставили много ловушек в виде заражённых краснобубонной чумой людей и известных нам сереньких существ — мозгоедов в клетках.

Выяснилось, что кочевники собирались уходить в любом случае из-за слишком большого количества заболевших чумой. Обученные Ва гадюки уже вовсю работают, находя заражённых среди пленных. Заражённых много. Костры пылают непрерывно.

Государь с главнокомандующим уже сломали всю голову, думая, что им делать с внезапно доставшимся городом и таким количеством пленных. Продовольствия у них мало, а людей и лошадей много. Подумывают этот город сжечь, а поближе к нам основать другой, для всех союзных кочевников. Этих пленных осадить там в качестве пахарей.

Среди кочевников нашелся очень странный отряд, они говорят на странном