рот хоть каплю спиртного или вздумаешь перечить лично мне – заметь, я вовсе не требую, чтобы ты слушался всех, – я буду заставлять тебя убивать. – Айзек вскинул на учителя испуганные глаза и попятился, но мужчина схватил его за плечо. – Да. Раз за разом, выпивая или проявляя непокорность, ты будешь натыкаться на то, от чего бежишь. Я вышибу из тебя твоё дурацкое бунтовщичество. Итак, вчера ты напился, а значит, сегодня убьёшь.

– Нет! Прошу вас, господин учитель. – Мальчишка отчаянно затряс головой. – Клянусь своей душой, я больше в рот не возьму спиртного! И никогда не скажу вам слова против. Только не заставляйте меня опять убивать! Я умоляю вас.

– Ты же знаешь, что это бесполезно, ученик.

– Я молю вас, господин учитель! Придумайте любое другое наказание – я всё стерплю!

– Я не собираюсь с тобой спорить и пререкаться. Ты слышал мой приказ, Айзек. Ты всё равно будешь убивать – так или иначе. Это твоя судьба.

Мальчишка рухнул на колени.

– Я вас очень прошу…

Мареун презрительно поморщился.

– Идущий по Дороге Крови не должен унижаться ни перед кем. Только притворное унижение прощается – ради дела, ради цели. А ползать на коленях перед своим учителем, умоляя забыть о наказании… Айзек, ты меня разочаровываешь. – Мужчина оттолкнул его сапогом. – Сегодня вечером придёшь сюда, и мы отправимся на задание. И только попробуй ослушаться меня. Единственная причина, почему ты можешь не явиться, – твоя смерть. Ты понял меня? – Не дождавшись ответа, он повысил голос. – Ты понял меня, ученик?

– Да, господин учитель, – выдавил Айзек. Разумеется, он понял. Мальчишка больше никогда не посмеет ослушаться своего учителя.

В тот вечер Мареун повёл Айзека в город. Найдя какого-то бродяжку, учитель едва уловимым движением обездвижил нищего и поднял равнодушные глаза на мальчишку.

– У тебя целых четыре варианта, Айзек. Первый, верный вариант: прикончить этого никчёмного бродягу. Это твоё наказание за непослушание. Второй вариант, самый глупый и безнадёжный: попытаться прикончить меня. Третий, который тоже имеет право на существование: убить себя, если ты слишком слаб, чтобы продолжать жить. И, наконец, последний – убежать. Ты не в нашей крепости, запертый внутри стен. Перед тобой лежит целая столица. Беги, но знай, что мы найдём тебя ещё до того, как кончится завтра. Ты будешь умирать медленно и мучительно, как любой клятвопреступник. – Мужчина протянул мальчишке стилет. – Выбирай, ученик.

В тот момент Айзеку показалось, что его сердце остановилось. Кошмарная участь снова кого-то убить не желала отпускать. Последний шанс – не спастись, нет – умереть или окончательно согласиться стать убийцей.

Ученик ненавидел вспоминать тот вечер. Вечер, когда он снова убил. Ни в чём не повинного нищего. Взял у Мареуна стилет и трясущимися руками всадил в сердце не способного сопротивляться бродяги. И что было хуже всего – то ли Айзек промазал, то ли организм мужчины был вынослив, но он умер не сразу. Нищий бился на земле, истекая кровью и проклиная ученика и учителя, а Мареун равнодушно взирал на это, вцепившись в плечо мальчишки железной хваткой и не позволяя добить умирающего.

– Учись всё делать с первого удара. Или видеть страдания своих жертв, – сказал тогда учитель. И Айзек стоял и смотрел, ибо больше ничего не оставалось, сам корчась от душевной боли и умирая вместе с нищим.

* * *

Дни складывались в недели, а недели в месяцы. Мареун и не думал ослаблять стальной хватки, всё больше превращая ученика в покорного исполнителя своей воли – и зловещей воли Ордена. Постепенно Айзек смирялся, даже накрепко засевшее в душе отвращение к самому себе мало-помалу отступило в тень. И здесь учитель оказался прав: у сопротивляющегося, старательно отвергающего реальность Айзека не было шансов шагнуть в будущее. Позволив же себе принять навязанные ему правила, парень словно поднялся на следующую ступень.

И Мареун отлично это видел, понимая, что пришло время обучить своего подопечного более тонким нюансам. Сделав грубую часть работы, вылепив нужную ему основу, теперь можно было переходить к созданию истинного произведения искусства, стесав ненужные шероховатости и неровности, подправив, подравняв, доведя до совершенства…

И одним из таких изъянов оставалась излишняя вспыльчивость Айзека. Приняв свою участь, парень отчего-то решил, что ему как ученику Ордена позволено проявлять враждебность и агрессию всегда, нападая первым по малейшему поводу. С этим нужно было разобраться. А вскоре представился и повод.

Учитель подвёл Айзека к большому зеркалу.

– Скажи мне, что ты видишь?

– Вижу себя.

– Это само собой разумеется. Но каким ты видишь себя?

Ученик смутился.

– Ну, не знаю… Обычным…

– Всмотрись внимательней. Обычным ли?

Айзек скривился.

Обычным? Конечно же, нет. Всю жизнь ему встречались те, кто твердили о том, что он не такой, как все. Одни считали его чудом, другие демоном. Полукровка. Смесь всего, и сам никто в итогах. И не северянин, и не южанин.

Мареун покачал головой.

– Не стоит стыдиться самого себя. Это тело, это лицо, эта внешность даны тебе один раз и на всю жизнь. Вопрос лишь в том, как ты себя будешь воспринимать. Любить или ненавидеть. Так же тебя будут видеть и окружающие.

– Я не вполне понимаю.

Мужчина ткнул пальцем в зеркало.

– Ещё раз. Кого ты видишь там? Не себя, нет. Представь, что ты впервые видишь этого парня. Какой он?

Айзек нахмурился, и его отражение нахмурилось в ответ.

– Унылый какой-то.

– А ты попробуй улыбнуться, – посоветовал учитель.

– Всё равно он какой-то странный. Он выделяется из толпы.

– В точку, Айзек. Такой парень выделяется из толпы. Гремучая смесь типично южных и абсолютно северных черт. Я тоже раньше никогда не видел такой внешности. Но только она не странная, нет. Она необычная.

– И в чём разница? – лениво поинтересовался парень. Ему уже надоело разглядывать себя в зеркале.

– А ты прислушайся к себе, и сам поймёшь. Стра-а-анный. Необы-ы-ычный, – нараспев повторил Мареун. – Не странный. Необычный. Понимаешь?

Айзек кивнул.

– Кажется.

– Так вот, ты не странный. Никогда, даже мысленно не называй себя так. Ты необычный. И это маленькая перемена слов распахивает тебе множество дверей. Странный не может привлекать к себе влюблённые взгляды, очаровывать, покорять. Необычный – может. Странному не дано быть предводителем, ведущим за собой, вдохновляющим и зажигающим. Необычность же таким людям только на пользу. Необычность и самобытность. Вот и реши сам, кем ты хочешь быть – странным или необычным.

Айзек снова взглянул на себя в зеркало.

«Необычный». «Самобытный». Это ему нравилось.

– Так что в следующий раз, когда тебя кто-нибудь назовёт странным, не спеши крыть руганью в ответ.

Парень сник. Донесли-таки.

– Он