По этому принту гость определил главного программиста.

– Чего жуете?

– Чэ-тэ-зэ-вата. У нас сюда даже трубопровод проведен, – ответил главный.

– Так я и думал, – кивнул майор, осматриваясь. Ему приходилось бывать в подобной берлоге у себя на базе. Их программист тоже жрал какую-то дрянь из трубопровода, сдобренную витаминами и всякими аминокислотами, но совершенно безвкусную. Впрочем, о вкусовых качествах не забывал и сам писал программы для модулятора вкусовых ощущений – приборчика, похожего на небольшие наушники, излучатели которого размещались на уровне нижней челюсти.

Благодаря ему калорийной, сбалансированной по составу вате можно было придать какой угодно вкус.

Впрочем, в этот раз оба программиста накинулись на блюда из реального мира и быстро их уничтожили – каждый по четыре предоставленных порции. На все это ушло чуть больше десяти минут, после чего оба наконец выбрались из кухонной ниши – довольные, но слегка озадаченные.

– Ради чего такой праздник, сэр? – спросил канзас, вытирая губы рукой.

– Я хочу, чтобы сборка прошла ровно, – пояснил пилот.

– А с чего ей пройти неровно?

– С того, что стармех надавил на вас, и вы не упустите случая провести его.

Программисты переглянулись.

– Ну ладно, – сказал варвар. – Была у нас пара идей, но раз вы, сэр, отнеслись к нам с уважением, то все идеи мы отложим до другого случая, а ваша сборка пройдет ровно.

В свое временное убежище майор возвращался не спеша, сменяя ярус за ярусом и почти безупречно выходя на нужные повороты в запомненной им схеме. Но когда до его каюты оставалось полсотни шагов, за очередным поворотом он снова встретил Ханну.

Она была совершенно обнаженной и двигалась на него раскованной модельной походкой.

Образ был настолько ярким и естественным, что Загорский в первые несколько секунд поверил в реальность происходящего и был шокирован, но шокирован приятно.

Лишь чуть позже он заметил, что линии размыты, а пиксели крупноваты, что говорило об использовании карманного голографического проектора.

За несколько шагов до майора голограмма исчезла, и осталась Ханна одетая. Она ослепительно ему улыбнулась и, подойдя вплотную, спросила:

– А вы хотели бы меня потрогать, «ка-эс – восемьсот – ноль – три»?

– Это неожиданное предложение, – произнес Загорский, чтобы выиграть время. Он видел, что столкнулся с мастером провокаций и хотел выйти из боя квалифицированно.

– Ну же, «ка-эс – восемьсот – ноль – три», вы хотите потрогать меня под одеждой?

С этими словами она придвинулась плотнее, и майор почувствовал, что его восприятие обостряется.

– Вы можете потрогать меня везде… – жарким шепотом добавила Ханна и коснулась его всем телом – практически прижалась.

Майор задержал дыхание и, разорвав дистанцию, сказал:

– Милая Ханна, я хочу поблагодарить вас за безупречную работу и за то, с каким вниманием вы отнеслись к моей проблеме.

Сказав это, майор обошел девушку и направился к себе, чувствуя, как внутреннее напряжение отпускает его. Он был не мальчик и прежде совершал подобные ошибки, однако накопленный опыт позволял ему избегать их теперь.

Придя к себе, Загорский лег на узкую койку и стал смотреть в потолок. Спать не хотелось, и он просто ждал вызова, который поступил через два с половиной часа.

Прибывший из цеха предварительной сборки рабочий сказал «пора», и майор с радостью покинул временное убежище, мысленно уже находясь в кабине перехватчика.

Стармеха в этот раз он даже не увидел, однако слышал его голос на открытой волне, когда тот руководил приготовлениями.

Майор терпеливо ждал, сидя в знакомом кресле, но пока ничего не видел, поскольку фонарь кабины был накрыт герметичным штуцером. Зато в кабине появились изменения – пара новеньких выносных панелей, поставленных поверх неработавших. Поставили и выносной пульт управления двигателями, которых пока не было, и закрепленные на присосках беспроводные динамики – четыре штуки.

– Привет, «ка-эс – восемьсот – ноль – три»! – поприветствовал майора стармех.

– Доброе утро, сэр.

– Утро? Ну, пусть будет утро. Давай, пилот, отпускай статичную блокировку, тебя сейчас подхватит небольшой толкач.

– Есть убрать блокировку.

Загорский надавил нужную клавишу, и корабль, качнувшись, пошел вниз, после чего вокруг открылось свободное для обзора пространство. С одной стороны был космос и звезды, с другой – белая махина станции с надстройками и стрелами манипуляторов.

С нескольких выносных стоек били ослепительные лучи, которые перекрещивались на корпусе перехватчика. Чтобы поберечь глаза, но все видеть, Загорский надел шлем, где тотчас заработала система регулировки светового потока. Также пошло улучшение четкости, когда плохо заметные детали искусственно «дорисовывались». Получалось не слишком натуралистично, зато четко и подробно.

Загорский почувствовал, как его корабля коснулся толкач, после чего перехватчик начал двигаться. Бот-буксировщик вывел его в заданную программистами точку, а затем надежно в ней зафиксировал.

– Внимание! Ноль получен! Пускайте монтировщиков! – скомандовал стармех, и только тут Загорский понял, что темные пятна в основании корпуса станции – не какая-то сухая плесень, а аппараты, которые были похожи на пришельцев из фильма ужасов.

Эти аппараты с восемью или даже десятью манипуляторами – «мягкие» роботы, обшитые специальным защитным пластиком, предохранявшим узлы и сочленения от космической пыли и жесткого излучения. Они казались живыми монстрами, особенно когда, по мере приближения к перехватчику, подтягивали и распрямляли щупальца.

Оба робота-монтажника были вооружены разного рода инструментами, которые поблескивали острыми кромками в лучах прожекторов, а еще роботы тащили груз – те самые выбранные стармехом двигатели, уже заготовленные крепежные конструкции и полусобранные двигательные гондолы.

Добравшись до перехватчика, роботы зашли с двух сторон, а потом почти одновременно обхватили его, словно спруты. Загорский даже отшатнулся от стекла кабины, настолько жутковато это выглядело. Однако затем, когда его корабль стали сотрясать мелкие толчки и тонкие вибрации от работающих инструментов, он снял шлем и стал с интересом разглядывать поцарапанные и испачканные смазкой или краской те самые щупальца.

На одном из них разметочным фломастером было жирно написано: «Ханна – сука».

Через два с половиной часа четко спланированная операция закончилась. Роботы-спруты убрались на свою парковку, отцепился и убежал бот-буксировщик.

– Делай пробный запуск! – скомандовал стармех тем же бодрым голосом, что и в начале операции.