– Барт?

– Да, Мэри, это я. Скажи мне, пожалуйста, заходил ли к тебеадвокатишко по фамилии Феннер? Этакий парень с хорошо подвешенным языком,который косит под Джимми Стюарта?

– Нет, – сказала она. Черт, в молоко! – Но он звонил потелефону, – добавила она после паузы. В десятку! Феннер возник в дверномпроеме, спокойно попивая кофе. Выражение разудалой веселости в сочетании сробким добродушием исчезло. Теперь он выглядел озабоченным.

– Мама, повесь трубку, – сказала Мэри, и Джин Кэллоуэйшвырнула трубку, предварительно выразив все свое возмущение презрительнымфырканьем.

– Он спрашивал обо мне? – спросил он.

– Да.

– Он разговаривал с тобой уже после вечеринки?

– Да, но… Но я ничего ему не сказала. Об этом.

– Ты могла сказать ему больше, чем сама об этомподозреваешь. Он строит из себя послушную собачонку, но на самом деле он –профессиональный резчик по яйцам на службе у Городского Совета. – Он улыбнулсяФеннеру. Тот улыбнулся в ответ, но довольно кисло. – У тебя уже назначена с нимвстреча?

– Да, но в чем дело? – В голосе ее послышалось удивленноенедоумение. – Но ведь он просто хочет ??оговорить о доме…

– Нет, это он только так говорит. На самом деле он хочетпоговорить с тобой обо мне. Думаю, что эти ребята собираются затащить меня напсихиатрическую экспертизу.

– Куда? – спросила она изумленно.

– Я до сих пор не взял их денег, следовательно, я сумасшедший.Мэри, помнишь, о чем мы с тобой разговаривали в «Хэнди-Энди»?

– Барт, этот мистер Феннер у тебя?

– Да.

– Психиатр, – сказала она глухо. – Да, я упомянула, что тысобираешься сходить к… Ой, Барт, прости меня.

– Ничего страшного, – сказал он мягко. – Ты ни в чем невиновата. Это дело я улажу. Может быть, все остальное и полетит к чертовойматери, но с этим я разберусь.

Он повесил трубку и обернулся к Феннеру. – Хотите, чтобы япозвонил Стивену Орднеру? – спросил он. – Или, может быть, Винни Мэйсону? РонаСтоуна и Тома Гренджера беспокоить не имеет смысла – они успеют раскуситьтакого дешевого засранца, как ты, еще до того, как ты раскроешь свойчемоданчик. Вот Винни не сумеет, а Орднер наверняка примет тебя с распростертымиобъятиями. Он роет под меня яму.

– Не надо никуда звонить, – сказал Феннер. – Вы не за тогоменя принимаете, мистер Доуз. И вы явно имеете превратное представление о моихклиентах. Никто за вами не охотится. Но действительно, поступила информация,что вы – яростный противник расширения 784-й автострады. В августе вы написалиписьмо в газету…

– В августе, – поразился он. – Так у вас что, ребята, естьспециальная служба, которая коллекционирует вырезки из газет, так что ли?

– Разумеется.

Он закатил глаза и сжался в притворном испуге. – Тащитевырезки! Наймите еще десять адвокатов, а лучше двадцать! Рон, отправляйся напресс-конференцию и навешай этим репортерам лапши на уши! Повсюду прячутсявраги. Мэвис, принесите мне мои таблетки! – Он выпрямился. – Неужели всезаболели паранойей? А я-то думал, это я болен.

– Кроме того, у нас есть служба по контактам собщественностью, – сказал Феннер каменным голосом. – Мы здесь с вами говорим нео пакетике попкорна, мистер Доуз. Мы обсуждаем десятимиллионный проект.

Он покачал головой. – Ваше дорожное управление – вот когонадо отправить на психиатрическую экспертизу.

– Хорошо, я собираюсь выложить все свои карты на стол,мистер Доуз.

– Знаешь ли, мой жизненный опыт подсказывает мне, что когдалюди заявляют, что больше не собираются морочить друг другу голову разнымимелкими обманами, это означает, что они решили прибегнуть к большой лжи.

Феннер вспыхнул. Наконец-то в его голосе послышалась злоба.– Вы написали в газету. Вы сорвали сделку по приобретению нового здания дляпрачечной «Блу Риббон». Вас уволили…

– Ничего подобного. Я написал заявление об увольнении сам.

– …И вы не предприняли никаких мер в связи с предстоящимпереездом, несмотря на все наши уведомления. Общее мнение таково, чтодвадцатого числа вы собираетесь предпринять какую-нибудь публичную акцию.Обзвоните газеты и телекомпании, созовете их всех сюда. Героическийдомовладелец, который до последней капли крови сопротивлялся агентам городскогогестапо, пытавшимся оторвать его от родного очага.

– И это вас беспокоит.

– Еще бы нас это не беспокоило! Общественное мнениепеременчиво, как флюгер…

– А ваши клиенты избираются горожанами, не так ли?

Феннер посмотрел на него скучным взглядом.

– Ну, так что теперь? – спросил он. – Вы намереваетесьсделать мне предложение, от которого я не в силах буду отказаться?

Феннер вздохнул. – Не понимаю, что мы тут спорим, мистерДоуз. Городской Совет предлагает вам шестьдесят три тысячи долларов за…

– Шестьдесят три пятьсот.

– Хорошо. Так вот, Городской Совет предлагает вам эту суммуза дом и участок. Многие люди получили гораздо меньше. Итак, вы получаете этиденьги, и у вас нет никаких проблем, никаких неприятностей, никакихбеспокойств. Эти деньги практически не облагаются налогами, потому что вы ужезаплатили дядюшке Сэму с тех денег, которые вы потратили, чтобы купить этотдом. Вы должны заплатить налог только с разницы между прежней ценой и нынешней.Или вы считаете, что оценка произведена несправедливо?

– Да нет, справедливо, – сказал он, подумав почему-то оЧарли. – В том, что касается долларов и центов, у меня нет оснований бытьнедовольным. Наверное, я получу за этот дом даже больше, чем если бы я самзахотел его продать.

– Так о чем же мы спорим?

– Мы не спорим, – сказал он и отхлебнул глоток коктейля. Чтож, этот человек действительно оказался коммивояжером. – У вас есть дом, мистерФеннер?

– Да, есть, – торопливо ответил Феннер. – Прекрасный дом вГринвуде. И если вы собираетесь спросить меня, что бы я стал делать на вашемместе, то я отвечу вам откровенно: я бы ухватил Городской Совет за вымя идержал бы его до тех пор, пока не получил бы все, что можно. А потом по дорогев банк я заливался бы радостным смехом.

– Разумеется, так вы и поступили бы. – Он засмеялся, подумаво Доне и Рэе Таркингтоне, которые сначала ухватили бы Городской Совет за вымя,а потом засунули бы ему в задницу флагшток со здания суда, чтоб неповадно быловпредь. – Стало быть, вы, ребята, действительно считаете, что у меня шариков нехватает?

– Мы не знаем, – благоразумно ответил Феннер. – Носогласитесь, ваше поведение в ситуации с покупкой нового здания для прачечнойтрудно назвать нормальным.