– Тебе ни в чем нет отказа.

– Я могу привести десять друзей?

– Приводи.

– Даже мерзавца Эвана, выслеживавшего меня в Интернете?

– Даже его.

– Ты не представляешь, как я рада! Я организую на трибунах торговлю вафлями и всякой всячиной, в том числе напитками.

– Валяй.

Мы оба молчим. Селена постукивает по столу ручкой, я достаю телефон и проверяю, нет ли сообщений от Жизель. Я предупредил, что опоздаю к ужину, она не ответила. Она встречалась с Робертом, они обсуждали, какого издателя выбрать, но это было раньше. Она что-то говорила про выставку спортивных трофеев и про то, что должна отвезли Миртл к врачу, но ведь телефон при ней…

– Что с тобой? – насмешливо спрашивает Селена, прерывая мои мысли. – Я говорю, что в этом месяце ты сорвешь банк, а ты реагируешь так, будто речь идет о какой-то мелочи. Надо попросить у тебя машину компании, чтобы ездить отсюда домой и обратно, хотя это ровно миля: ты бы не отказал. Хочу старомодный белый «Понтиак» с синей полосой на капоте: на таких катается деревенщина, но такая уж у меня прихоть.

– Почему деревенщина, звучит неплохо. Жизель… у нас с ней не ладится. – Я ерошу себе волосы и неуклюже плюхаюсь в кресло. Внешне все как будто хорошо, мы поглощаем друг друга в огромных дозах, никак не натрогаемся, не нацелуемся, не на… Наверное, я свихнулся; наверное, это последствия молитвы матери Жизель о том, чтобы дочь пошла под венец невинной: ведь я не оставил от этой мечты мокрого места… Я сплю с Жизель, я ее хочу, но меня многое гложет; я хочу, чтобы мы остались вместе навсегда – погоди, это безумие, зачем так торопиться? Да, я мечусь: наслаждаюсь невероятным сексом, мое сердце льнет к ней, я хочу нерасторжимых уз, хочу целовать ее каждый день, хочу быть для нее необходимым, как воздух. Мои мысли меняют направление, я в страхе перебираю события прошлого воскресенья. Может, виновата эта д-р Бенсон, какие-то ее слова?

Но почему Жизель никак мне не откроется?

Я вожу пальцами по бабочкам у себя на руке. Неужели она уже устала от меня? Я со стыдом вспоминаю ерунду, которую, бывает, несу в разгар секса. Не перегибаю ли я палку? Не пугаю ли ее своей страстью?

– Ты совсем из-за нее рехнулся, – не выдерживает Селена, встречаясь со мной взглядом.

Я тяжело вздыхаю, колыхая плечами, сгибаюсь, просто… дышу.

– Вообще-то, я ужас как напуган.

Мой телефон подает сигнал, я торопливо, неуклюже достаю его из кармана. Лишь бы это была она! Но нет, всего лишь Эйден. Я вздыхаю.

Я облегченно вскакиваю.

– Здесь Жизель, мне пора, – говорю я Селене. Она кивает и идет за мной.

– Тем лучше. Мне пора познакомиться с ней получше. У меня чувство, что все это надолго.

Очень хочу на это надеяться!

– Думаешь, ей тоже приглянулся бы «Понтиак»?

– Она ездит на моем «Мазерати». Может, и приглянулся бы.

Я едва не перехожу на бег, чем ближе Жизель, тем меньше мое напряжение. Мы с Селеной входим в клуб. Я ищу у стойки бара девушку с синими волосами, но не нахожу. На крайнем табурете сидит Эйден. Я протискиваюсь к нему. Моя детка, моя сладкая, сексуальная ученая. Как же я по тебе соскучился!

– Где она? – спрашиваю я Эйдена, пьющего воду.

Он указывает кивком на девушку рядом с ним.

– Вот же она! – Он шевелит бровями. – Говорит, у вас чуть не дошло до брака. Вот, заглянула поздороваться. Я ее не узнал, но она сказала, что училась в Огайо…

– Болван ты, Алабама, – говорит у меня за спиной Селена. Она щипает Эйдена за руку, он бранится.

– В чем дело? Я не знал, что все так запущено…

Девушка поворачивается на табурете, и у меня падает сердце. Знакомые карие глаза, густые ресницы, круглое лицо, прямые черные волосы…

– Ханна? – Я не верю своим глазам. – Что ты здесь делаешь?

Она грациозно поднимается – все такая же маленькая и изящная, черное платьице, высокие каблуки. Постриглась короче, теперь волосы до плеч, а не до лопаток.

От моего вопроса она краснеет.

– Надо было позвонить, но у меня нет твоего номера. Я пробовала через Инстаграм, но не уверена, что ты туда заходишь. – Она строит гримасу. – Зря я так напрямую, но…

Ее нежный голосок тянет меня назад, в прошлое, во времена, когда я упивался каждым ее словом. Вспоминается, как она пришла ко мне в комнату общежития с известием, что мы расстаемся. Я нашла другого. У тебя есть футбол, у меня медицинский факультет. Он знает меня лучше, чем ты. Это мой мужчина. Мне очень, очень жаль…

И она ушла, не оглянувшись. После этого я год был сам не свой, все высматривал ее в толпе, гадал, счастлива ли она, думает ли о нас, любила ли меня.

– Ты же замужем, – говорит ей Селена, садясь рядом со мной, складывая на груди руки и недобро глядя на Ханну. – Ты бросила моего брата, вышла за другого. Девон долго не мог оправиться. Я ничего не забыла.

Эйден шумно втягивает воздух сквозь зубы.

– Мой герой получил под зад от девчонки? Никогда не поверю. – Он морщится и переводит взгляд с меня на Ханну. – Даже не уговаривайте! Вы друг другу не подходите, нет искры, как говорит Жизель.

Ханна вздыхает и пытливо смотрит на меня.

– Что ж, с тех пор прошло целых семь лет. Я приехала сюда с компанией друзей, гляжу – этот клуб принадлежит тебе. Дай, думаю, попытаю удачу, загляну, вдруг увижу тебя. Ты изменился.

Очевидно, она имеет в виду волосы и серьги.

– Я открыла в Кливленде вместе с коллегами дерматологическую клинику.

– Поздравляю, – говорю я, не понимая, зачем она сообщает мне подробности своей жизни. Я промучился год и отвел ей место на полке среди людей, бросивших меня; с тех пор у меня ни разу не возникало желания что-то о ней узнать. Боль от ее поступка долго не проходила, не стану отрицать, но я ее списал, эта книга закрыта и убрана куда подальше. Нанесла мне рану, оставила меня с гноящимися шрамами – значит, я вычеркиваю тебя из своей жизни.

Селена придвигается к ней.

– Девон знаменит и богат. Тебе футбол всегда был до лампочки, но чтоб ты знала, он – лучший во всей стране принимающий. – Она со значением выдерживает паузу. – Его девушка моложе и красивее, и она физик. – Селена презрительно смеется. – Она не выдавливает фурункулы.

– Полегче, Селена, – осаживаю я ее. – Она заглянула из простого любопытства, правильно? – Я вопросительно смотрю на Ханну.

– Я думала предложить тебе вместе поужинать, – говорит Ханна с надеждой в голосе.

Эйден таращит глаза, по-моему, он никак не возьмет в толк, как девушка смогла отшить меня. Бедняга, ему еще не разбивали сердце, у него все впереди.