Я совершенно несолидарно прыснула.

Вот влип человек!

– Признаться, я поначалу не хотел с тобой возиться, думал, ты тоже из этих, озабоченных замужеством, – несло Джулиана дальше. – Но тут повезло, ты оказалась нормальной.

– Просто я влюблена в другого, – призналась с улыбкой.

Про себя же подумала, что, если бы не существовало Деклана Джайтелла, у притягательного профессора был бы шанс. А в моей жизни из опасностей были бы только другие его поклонницы. Но это история какой-то другой Леси, не моя.

– И прекрасно! – тем временем хлопнул в ладоши мой любимый препод.

Делвиль без студентов опустел и притих. Даже многие преподаватели разъехались на каникулы. Тот же Джулиан: поначалу планировал не прерывать обучение, а потом прислал записку, мол, не грусти, образовался внеплановый отпуск, и ты тоже постарайся развеяться перед новым семестром.

Пф! Если мне и было немного грустно, то не из-за него, а потому что, в отличие от других, я не могла увидеться с родителями. А так хотелось! Просто до слез. И то, что друзья все как один остались в университете, слабо меня утешило.

Свободное время использовала по-разному. Тренировалась, что называется, уходить в тень, как учил Джулиан. Застукав меня за этим занятием, сначала Трэнт, а потом и Деклан предложили свою помощь, и практики у меня было с избытком. В итоге временным наставником стал все же Трэнт. Деклан бесился, когда я чего-то не понимала с первого раза, а целоваться или гулять по Делвилю мне с ним нравилось гораздо больше, чем учиться или ругаться.

Несколько вечеров провели чисто с девчонками – наряжались, ели сладости, сплетничали и танцевали в пижамах. Голос из башни настолько впечатлился нашими плясками, что следующим же утром мне опять напомнил, что я здесь не на своем месте и вообще не заслужила счастья.

На что я скрипнула зубами и уткнулась в книгу.

Толстенный учебник по бытовой магии.

Такой нудный и заумный, что я еле продиралась сквозь объемные главы.

Вообще, неудивительно, что его заменили!

Заклинания от пыли, жучков, моли и прочих вредителей. Мыши на службе хозяйки. Как поладить с домовым. Дверь как магическая защита. Безопасность окон. Тройное силовое кольцо вокруг дома. Импульс для быстрой чистки одежды.

Я отчаянно зевала, но читала.

Выберу потом бытовку каким-нибудь спецкурсом, не пропадать же знаниям.

Конечно, можно было раскрутить фэйри на подробности грустными глазками да поцелуями или поспрашивать Тиарну, но меня захватил азарт. Сама справлюсь! Так еще интереснее!

Так дни и проходили.

Разве что Ральд прислал нам с девчонками коробку пирожных, к каждому из которых был приделан шоколадный прямоугольник с пошленьким определением для каждой из нас. К примеру, пирожное Вивьен называлось «грудастая», а мое «пряная невинность». Мы, конечно, смертельно обиделись и договорились оторвать поганцу все лишнее, но… пирожные были фантастически вкусные! И без всякой магической подоплеки.

Записочка – «Надеюсь, вы хотя бы измазались кремом, прежде чем все съесть» – пришла сильно позже. Когда мы действительно все съели. И немного испачкались, да. Не знаю, чем там был занят демон, но развлекался в процессе он мастерски.

Ну а за пару дней до окончания каникул Джайтеллы опять пригласили всех в гости. Только Тиарну не отпустила мать, из-за чего бедная Тиа проплакала всю ночь, но ослушаться не посмела.

Идя к порталу, я чувствовала себя предательницей.

– Брось, ты же не можешь прирасти к ней. – К площадке перемещений я шла с Трэнтом. Рациональный и нисколечко не романтичный Трэнт, расцелуй его упырь! – Или что, когда выйдешь замуж, заберешь ее с собой на Острую Грань?

Я бы с удовольствием.

До этого еще дожить надо.

И вообще…

– Ты хоть заметил, что нравишься ей? – Гневно сверкнула глазами на брата. – Очень нравишься.

– Серьезно?

– Трэнт!..

Восстанавливался он прекрасно и с новыми силами уже почти сроднился. Тренировался разве что больше чем обычно, опасаясь, как бы еще не совсем родная магия не напортила на выпускных экзаменах. Хотя зачем правителю Золотой Грани диплом с отличием, лично я так и не поняла.

Показывать фэйри, когда они засомневаются, что он в них действительно разбирается?

– Ладно-ладно, – замахал руками умник. – Я не слепой. Но до недавнего времени это было бесперспективно. Я был будущим лордом Линстоном, что накладывало на меня обязательства по продолжению рода, а твоя Тиа, знаешь ли, для этого не совсем подходит.

– Трэнт!

Я аж покраснела.

Не удивлюсь, если на кончиках ушей пылали маленькие огоньки.

Как он может так думать? Как смеет?!

– Теперь я сам немного подпорчен. Не пойми неправильно, я благодарен вам с Декланом, – тем временем невозмутимо рассуждал этот прагматик. – И поскольку совсем скоро я буду принадлежать с потрохами Золотой Грани, продолжать наш славный род достанется Джонатану. Но, видишь ли, в чем проблема… я не думаю, что твоя Тиа мне нравится.

Небеса…

Нет, я не раз слышала от него эти уныло разумные рассуждения о том, что когда-нибудь он просто выберет хорошую девушку из достойной семьи… и вот это все. Но раньше они не касались моих подруг. Сейчас же руки так и чесались отвесить кому-то хороший подзатыльник!

– Мелюзга, не дотянешься, – рассмеялся Трэнт, ну точно как в детстве.

– Я, пожалуй, попробую.

Выждала немного… и совершила выпад в его сторону.

Он, конечно, увернулся.

Посмеялся. Весело ему!

Я гневно сопела.

– Слышали бы твои рассуждения родители! Первую их часть.

– Им бы не понравилось. Они же у нас такие же мечтатели, как и ты. – При всех его недостатках Трэнт почти всегда понимал меня с полуслова. И умел заговорить зубы, чего уж. – Лесь, а тебе что, совсем не интересно, что стало с Иви?

Получилось и в этот раз.

Покусай его упырь!

Только не сильно, все же я его люблю.

– Интересно, – признала неохотно. – Просто спросить случая не было.

Зато сейчас братец горел желанием завалить меня подробностями. Ну конечно!

– Как ты знаешь, ее собирались обменять на то, чтобы Даршанна отказалась от притязаний на Грани.

– И что?

– Направили вдове ультиматум.

– И?!

Да что из него каждое слово надо клещами тащить?!

– Мерзавка фэйрийская отказалась, – поведал мне главное брат. – Ответила, что представители ее расы не питают особой привязанности к детям.