— Боишься? — улыбнулся Гарри. Тана нервнозасмеялась:

— Конечно, черт побери! А ты бы не боялся? Они же самоеглавное в его жизни!

— Надеюсь, ты тоже?

— Думаю, да.

И тут Гарри нахмурился:

— Он ведь не женат, а, Тэн?

— Я тебе уже говорила: он в процессе развода.

— Тогда почему он не встречает Рождество с тобой?

— Откуда, черт возьми, я знаю? — Тана былараздражена настойчивыми вопросами и не могла понять, куда подевалась Аверил.

— А ты не спрашивала?

— Нет. Меня пока абсолютно устраивает все какесть, — она сердито уставилась на него.

— Вот в этом твоя проблема, Тэн. Ты настолько привыклабыть одна, что тебе даже не приходит в голову поступить как-то иначе. Тебеследовало бы встречать Рождество с ним, если только…

— Если только что?.. — она разозлилась на него.Вот уж совсем не его забота, встречает она Рождество с Дрю или нет. Она уважалаего желание побыть наедине с детьми.

Но Гарри вовсе не собирался отступать.

— Если только он не встречает Рождество с женой.

— О, ради всего святого… Ну и чушь собачья, что ты несешь!Ты самый циничный, самый подозрительный сукин сын из всех, кого я знаю…Подумать только, я считала себя плохой… — Она была в ярости, но что-то еще былов ее глазах, будто он резанул по больному. Но ведь это нелепо!

— Может быть, ты недостаточно испорчена.

Тана встала, не отвечая ему, стала искать свою сумку.Аверил, вернувшись к ним, заметила, в каком они напряжении, но не придала этомузначения: она уже привыкла к ним, к их особым отношениям. Иногда онискандалили, как кошка с собакой, но это никому не причиняло вреда.

— И что вы оба опять тут вытворяете? — улыбнуласьона. — Избиваете друг друга?

— Я как раз подумываю об этом, — раздраженнооткликнулась Тана.

— Это пойдет ему на пользу. И тут все рассмеялись.

— Гарри, как всегда, корчит из себя идиота. Он вдругскорчил ей гримасу:

— Ага, у тебя это выглядит так, будто я выставляю себянапоказ.

Аверил рассмеялась:

— Ты опять это делал, милый? Тана опять взвинтилась:

— Знаешь, ты самая большая головная боль на свете.Чемпион мира по головной боли.

Он вежливо поклонился ей в своем кресле, а Тана пошла запальто.

— Не уходи, Тана.

Он всегда с сожалением расставался с ней, даже когда ониссорились. Между ними до сих пор существовала какая-то невидимая связь. Какбудто они были двойниками.

— Мне надо домой, собраться. Я еще взяла работу ссобой.

— Работать в Рождество? — Он ужаснулся, а онаулыбнулась:

— Когда-то надо ее сделать.

— Почему бы тебе не прийти сюда вместо этой твоейсуеты? — Они ожидали друзей, его партнера и еще кого-то — около дюжины, ноТана покачала головой. Она хотела побыть дома одна, во всяком случае так онаговорила. — Чудачка ты, Тэн. — Глаза Гарри, отражая его чувства кней, были полны любви и нежности, он поцеловал ее. — Желаю приятнопровести время в Лос-Анджелесе. — Он подкатил за ней к двери и печальнопосмотрел на Тану. — И… Тэн… Подумай о себе… Может быть, я ошибаюсь, новедь не вредно быть осмотрительной.

— Знаю, — ее голос снова звучал мягко, онарасцеловала их обоих перед уходом. Но в машине по пути домой она раздумывала отом, что ей говорил Гарри. Тана знала, что его слова не могли быть правдой.Дрю, конечно же, не праздновал Рождество с женой… Но тогда почему бы ей, Тане,не быть с ним? Тана пыталась убедить себя, что это не имеет значения, но это ейне удалось. Неожиданно вспомнились те одинокие годы Джин, как ей было жалко ее,сидящую у телефона в ожидании звонка Артура, в надежде, что вот-вот онпозвонит… Они никогда не могли отметить вместе хоть один праздник, пока Мерибыла жива, и даже потом всегда находились какие-то отговорки: его родственники,дети, его клуб, его друзья… И несчастная Джин, еле сдерживающая слезы…затаившая дыхание… ожидающая его. Тана с трудом прогнала эти мысли. С Дрю всебыло иначе. Иначе! Она не допустит такого. Но на следующее утро за работойвопросы вновь нахлынули на нее. Дрю позвонил ей один раз, это был оченькороткий разговор, и он явно спешил.

— Мне нужно обратно, к девочкам, — торопливозаявил он и отключился.

А когда она прилетела в Лос-Анджелес на следующий день, онуже ждал ее в аэропорту, схватил в объятия и стиснул так, что она чуть незадохнулась.

— Господи… подожди… Прекрати!

Но он почти раздавил ее, и они хохотали и целовались всюдорогу до автостоянки и пока он швырял ее сумки и пакеты, а она была просто вэкстазе от встречи с ним. Все-таки без него в праздник было очень одиноко. Аона-то втайне надеялась, что в этом году все будет иначе, чем обычно, чтопраздник будет более радостным и волнующим. Тана не признавалась себе в этом,но вдруг поняла, что так оно и есть. И как же восхитительно было ехать с ним вгород в его машине. Он оставил девочек дома со знакомой няней, чтобы встретитьее и провести с ней несколько спокойных минут.

— Прежде чем они сведут нас с ума, — онвосторженно посмотрел на нее.

— Как девочки?

— Превосходно. Клянусь, они выросли вдвое за последниймесяц. Подожди, ты их еще увидишь, Тэн.

И правда, увидев их, Тана была просто очарована. Элизабет,очень милая и почти взрослая, поразительно напоминала Дрю, а Джулия —приставучий маленький колобок — почти сразу же забралась Тане на колени. Имочень понравились привезенные ею подарки, и, казалось, они ничего не имелипротив нее, хотя Тана заметила, как Элизабет несколько раз испытующе ееразглядывала. Дрю управлялся с ними очень здорово. Он пресек все попыткиповиснуть у нее на шее и всякую приставу честь. Они напоминали хороших друзей,проводящих вместе вечер, очень уютно и интимно. Для девочек было очевидно, чтоон хорошо знаком с Таной, но по его обращению с ней нельзя было догадаться обих истинных отношениях. А Тана задумалась, всегда ли он так ведет себя сдочерьми.

— Чем ты занимаешься? — Элизабет снова огляделаее, а Джулия наблюдала за обеими. Тана улыбнулась, откинув назад гриву светлыхволос, которым Элизабет позавидовала с первого же взгляда.

— Я прокурор, как ваш папа. Собственно, благодаря этомумы и познакомились.

— Моя мама тоже, — поспешила добавитьЭлизабет. — Она секретарь посла в Вашингтоне, и, возможно, в следующемгоду ей предложат посольство.

— Должность посла, — поправил ее Дрю и огляделсвоих трех «девочек».

— А я не хочу, чтобы она это делала, — надулагубки Джулия. — Я хочу, чтобы она приехала сюда жить. С папой, — онаупрямо выпятила нижнюю губу, а Элизабет быстро добавила: