– Черт побери! Я сказал – нет! Может, вы приведете меня кприсяге?

Лок был поражен. Все были поражены. Тяжелая, гнетущая тишинастояла в кабинете по меньшей мере минуту. Митч в упор смотрел на Черные Глаза,который отступил не упорствуя, как ни в чем не бывало качнув головой.

Ламберт, тонкий дипломат, опытный посредник, позволил себевмешаться.

– Послушай, Митч, мы знаем, как это неприятно.

– Чертовски неприятно! Не нравится мне все это. Я занимаюсьтолько своим делом, девяносто часов в неделю усиленно изнашивая свою задницу,стараясь стать хорошим юристом и компаньоном фирмы, и вот по неизвестной мнепричине ко мне начинают цепляться эти парни из ФБР. Нет, сэр. Мне нужны хотькакие-то объяснения.

Протянув руку к магнитофону, Лок нажал на красную кнопку.

– Мы вернемся к этому, но сначала ты расскажешь нам все, чтона самом деле произошло.

– Все произошло очень просто, мистер Лок. К десяти часам яотправился в здание федеральных служб по требованию судьи Кофера на слушаниедела Малькольма Делани. Примерно через час я закончил там все свои дела. Явышел из здания и направился сюда, причем быстрым шагом, могу добавить. Наулице довольно холодно. Я прошел всего один или два квартала, и вдруг откуда-товылетает Тарранс, хватает меня за руку и заталкивает в какой-то магазинчик. Ячуть было не набросился на него с кулаками, но ведь он, в конце концов, агентФБР, да и скандала мне хотелось избежать. В лавке он мне сказал, что хочетминутку-другую со мной поговорить. Я вырвался и подскочил к двери, но онпоследовал за мной, попытался схватить меня, я его оттолкнул и побежал сюда.Пришел к Эйвери, рассказал ему все, вот и все. Абсолютно все.

– О чем он хотел поговорить?

– Я не дал ему даже начать, мистер Лок. У меня нет никакогожелания разговаривать с ФБР иначе, чем по судебной повестке.

– Ты уверен, что это был тот же самый агент? Думаю, да. Сначалая не узнал его, я ведь видел его в августе. А в лавке он показал мне значок ивновь назвал свое имя. Тут я от него и рванул.

Лок привстал, чтобы нажать другую кнопку, и снова уселся.Позади него сидел Ламберт и дружески улыбался.

– Послушай, Митч, мы уже говорили об этом в прошлый раз. Этипарни из ФБР становятся все наглее. Месяц назад они пристали к Джеку Олдричу,когда он обедал в маленьком гриле на Секонд-стриг. Мы не можем сказать, чегоони добиваются, но Тарранс явно спятил. Это просто запугивание.

Митч не спускал глаз с его губ, но почти ничего не слышал.Пока Ламберт говорил, Митч вспоминал похороны Ходжа и Козински, их вдов ималеньких детей.

Черные Глаза откашлялся.

– Все это очень серьезно, Митч. Но нам скрывать нечего. Ужесли они подозревают какие-то злоупотребления законностью, пусть лучше займутсянашими клиентами. Мы юристы. Мы и в самом деле можем представлять интересылюдей, которые, скажем, флиртуют с законом, но сами мы совершенно чисты.Происходящее сбивает нас с толку.

Митч улыбнулся и развел руками.

– Что, по-вашему, я должен делать? – искренне спросил он.

– Ты ничего не можешь сделать, Митч, – ответил Ламберт. –Просто держись подальше от этого типа, увидишь его – беги. Даже если он толькопосмотрит на тебя – докладывай нам немедленно.

– Он так и сделал, – взял его под защиту Эйвери. Митч стоялс самым жалобным видом.

– Можешь идти, Митч, – отпустил его Ламберт. – И держи нас вкурсе.

Митч вышел из кабинета один.

Де Вашер расхаживал вдоль своего стола, не обращая вниманияна компаньонов.

– Он врет, говорю я вам. Он врет. Этот сукин сын врет, язнаю.

– Что видел твой человек? – спросил Лок.

– Мой человек видел кое-что другое. Чуть-чуть другое. Нодругое. Он говорит, что Макдир и Тарранс вошли в лавку с невозмутимыми лицами.Никакого физического воздействия со стороны Тарранса. Ни малейшего. Таррансподходит к нему, они обмениваются какими-то фразами и оба ныряют в магазин. Мойчеловек говорит, что они прошли в самый дальний угол, а появились на улицеминуты через три, может, четыре. Другой наш человек прошел мимо витрины,заглянул в нее и ничего не увидел. Очевидно, они его заметили, потому что черезнесколько секунд Макдир вылетел оттуда как ошпаренный, крича и размахиваяруками. Что-то здесь не так, могу вас уверить.

– А Тарранс хватал его за руку, впихивал в лавку? –медленно, взвешенным голосом задал вопрос Лок.

– Нет, черт возьми. В этом-то и дело. Макдир пошел за нимдобровольно, и, когда он говорит, что его схватили за руку, он лжет. Мойчеловек говорит, что, как ему кажется, они бы еще задержались внутри, если быне заметили нашего.

– Но ты в этом не уверен?

– Не уверен. Меня же они с собой не пригласили. Де Вашерпродолжал мерить шагами кабинет, в то время как другие, опустив головы,смотрели в пол. Он развернул сигару и вставил ее в свой жирный рот. Наконецраздался голос Ламберта.

– Вот что, Де Вашер. Очень может быть, что Макдир говоритправду, а ваш человек ошибся. Это вполне возможно. Я считаю, что все сомнениямогут толковаться в его пользу.

Де Вашер ухмыльнулся, но промолчал.

– С августа были у него еще какие-нибудь контакты? – спросилРойс Макнайт.

– Нам это не изустно, но это вовсе не значит, что они невстречались, не так ли? О Ходже и Козински мы тоже не знали до тех пор, пока нестало поздно.

Просто невозможно уследить за каждым их шагом. Невозможно.

Он зашагал вдоль стеллажа, погрузившись в размышления.

– Мне нужно поговорить с ним, – выдал он наконец.

– С кем?

– С Макдиром. Настало время нам с ним немного побеседовать.

– О чем? – несколько нервно спросил Ламберт. – Предоставьтеэто мне. Не вмешивайтесь.

– По-моему, еще рано, – вставил Лок.

– А мне наплевать, что там по-твоему. Если бы вы, шутыгороховые, отвечали за безопасность, вы бы все давно уже сидели по камерам.

Митч сидел за закрытой дверью своего кабинета и смотрел встену. Голова раскалывалась от боли, его мутило. Послышался стук в дверь.

– Войдите, – сказал он негромко. Дверь распахнулась, вошелЭйвери.