– Я думала, ты мне объяснишь. Адресовано мне, но внутри –ничего. Просто пустота. – Она закрыла книжку и положила ее на ночной столикрядом.

Ничего! Он улыбнулся и поцеловал жену еще раз.

– Ты ждешь от кого-нибудь фотографий? – спросил Митч как нив чем не бывало.

– Насколько я знаю, нет. По-видимому, это ошибка.

Митчу показалось, что в этот момент он прямо-таки слышитхохот Де Вашера на пятом этаже. Эта толстая крыса стоит сейчас в какой-нибудьтемной комнатке, набитой аппаратурой, стоит в наушниках на своей кочаноподобнойголове и заходится от неудержимого хохота.

– Странно, – сказал он.

Эбби натянула на себя джинсы и указала ему рукой на двор.Митч кивнул. Они привыкли к языку жестов: указательный палец или просто поворотголовы в сторону двора – этого было достаточно.

Митч положил конверт на прежнее место, прикоснувшись намгновение к буквам, выведенным фломастером. Наверное, Де Вашер сам писал. Митчуопять послышался его смех, он увидел даже его лицо с омерзительной усмешкой. Афотографии действительно, наверное, компаньоны рассматривали за обеденнымстолом. Митч представил себе, как гогочут за кофе и десертом Ламберт с Макнайтоми даже Эйвери.

Пусть, черт бы их побрал, повеселятся. Пусть насладятсяпоследними несколькими месяцами карьеры блестящих и преуспевающих юристов.

Он схватил за руку проходящую мимо жену.

– Что у нас сегодня на ужин? – Вопрос был заданисключительно ради тех, кто сидел сейчас на пятом этаже фирмы Бендини.

– Почему бы нам не поужинать в городе? Твой ранний приходнеобходимо отметить.

– Неплохая мысль.

Они вышли через боковую дверь, пересекли внутренний дворик изашагали в темноте рядом.

– В чем дело? – спросил Митч.

– Тебе сегодня пришло письмо от Дорис. Она пишет, чтонаходится в Нэшвилле, но двадцать седьмого февраля возвращается в Мемфис. Ейнеобходимо увидеться с тобой. Это что-то важное. Письмо было очень коротким.

– Двадцать седьмого? Это же вчера!

– Я знаю. По-моему, она уже в городе. Интересно, что ейнужно?

– Да, а еще – где она находится?

– Она писала, что у ее мужа какое-то дело в городе.

– Отлично. Она сама нас разыщет, – ответил Митч.

Натан Лок закрыл дверь своего кабинета и указал Де Вашеру нанебольшой стол у окна. Оба откровенно ненавидели друг друга и не пыталисьпроявить хоть каплю любезности. Однако бизнес – это бизнес, ведь приказы ониполучают от одного хозяина.

– Лазарев велел мне переговорить с тобой один на один, –начал Де Вашер. – Последние два дня я провел рядом с ним в Вегасс, он оченьобеспокоен. Они все там обеспокоены, Лок, а тебе он доверяет здесь больше, чемкому бы то ни было. Тебя он любит больше, чем меня.

– Это легко понять, – без улыбки отвечал Лок. Морщинкивокруг его глаз сузились, взгляд устремлен на Де Вашера.

– В общем, он хочет, чтобы мы кое-что обсудили.

– Слушаю.

– Макдир лжет. Ты знаешь, как Лазарев вечно хвастал тем, чтов ФБР у него есть свой человек. Я-то никогда этому не верил, не верю и сейчас,по большей части. Но если верить Лазареву, то его источник сообщает, что, когдаМакдир в январе был в Вашингтоне, он там тайно встретился с какими-то шишкамииз ФБР. Там были наши люди, и они ничего не видели, но невозможно следить зачеловеком двадцать четыре часа в сутки и не попасться при этом ему на глаза.Вполне допустимо, что где-то ненадолго он выпадал из поля нашего зрения.

– Ты веришь этому?

– Неважно, верю ли в это я. В это верит Лазарев – вот чтонужно принимать но внимание. Он приказал мне в любом случае занятьсяподготовкой предварительного плана по, так сказать, умиротворению Макдира.

– К черту, Де Вашер! Мы не можем продолжать убирать людей!

– Всего лишь предварительный план, не более. Я сказалЛазареву, что, по-моему, это несколько рановато, что это может стать ошибкой.Но они там себе места от волнения не находят, Лок.

– Так продолжаться не может, Де Вашер. В конце концов, чертпобери, надо думать и о репутации фирмы. Смертность от несчастных случаев у насвыше, чем на разработках нефти. Пойдут разговоры. Мы дойдем до того, что никтоиз студентов-юристов, если он находится в здравом уме, не согласится у насработать.

– Я думаю, что об этом и вовсе не стоит беспокоиться.Лазарев решил заморозить прием новых сотрудников. Он велел мне сказать тебе обэтом. Ему также нужно знать, как много наших сотрудников еще не посвящены внаши дела.

– По-моему, пять. Сосчитаем: Линч, Соррел, Бантин, Майерс иМакдир.

– О Макдире забудь. Лазарев уверен, что он знает гораздобольше, чем мы предполагаем. Ты убежден, что оставшиеся четверо ни о чем недогадываются?

Лок задумался на минуту, беззвучно шевеля губами.

– Мы им ничего не говорили. Вы у себя там сидите, слушаете исмотрите. Что можете сказать вы?

– Об этих четырех – ничего. Выглядят они абсолютнонесведущими и ведут себя соответственно. Их можно уволить?

– Уволить? Они – юристы, Де Вашер. Мы не увольняем юристов.Они – полноправные члены фирмы.

– Фирма меняет свой стиль работы, Лок. Лазарев хочет уволитьнепосвященных и прекратить прием новых сотрудников. Совершенно ясно, чтофэбээровцы изменили свою стратегию, настало время менять и нам нашу. Лазаревсобирается замкнуть круг и ликвидировать все утечки. Не можем же мы сидетьсложа руки и смотреть, как ФБР подбирается к нашим парням.

– Уволить, – с недоверием в голосе повторил Лок. – Ни разуеще фирма не уволила юриста.

– Очень трогательно, Лок. Мы избавились от пятерых, но ниразу не уволили ни одного. Это по-настоящему здорово. У тебя в распоряжениимесяц, так что начинай обдумывать причину. Я бы советовал уволить всех четверыхразом. Скажите им, что у вас большие финансовые потери, вы вынуждены сокращатьштат.

– У нас нет финансовых счетов, у нас есть только клиенты.

– Ладно, замечательно. Ваш самый крупный клиент приказываетвам вышвырнуть Линча, Соррела, Бантина и Майерса. Начинайте разрабатыватьпланы.

– Как можно уволить их, не увольняя Макдира?