Я дернулась, но Линд не отпустил мою руку. Он схватил меня за плечи, встряхнул и посмотрел так... так! Чего было больше в этом взгляде - мольбы, сожаления, страха или боли?

- Я бы никогда не причинил тебе вреда... Веа, ну прошу тебя... пожалуйста...

- Как я могу тебе верить? Я не знаю тебя... - тихо, но решительно прошептала я. - Отпусти меня. Я не хочу тебя сейчас видеть. Ни сейчас, ни... никогда.

Линд открыл рот, будто хотел что-то сказать, но вместо этого опустил голову и сделал шаг назад. Отпуская меня. Прощаясь?

Я невольно сделала шаг к нему, мне так хотелось, чтобы все это оказалось кошмарным сном! Но потом одернула себя и, закрыв глаза, резко бросила:

- Никто не узнает.

Было трудно уйти. Но я справилась. Быстро спустившись по лестнице, я выбежала на улицу и подняла голову к небу. Черный дождь хлестал по лицу, будто проливая слезы, которые я решила никогда, ни при каких условиях не выпускать. Я просто забуду. Забуду Линда, забуду и его глаза, и то, как, оказывается, сильно я к нему тянусь. Просто забуду - это не так сложно.

Всё могло сложиться иначе, но всё сложилось так.

- Веара! - Фейка, дрожа, прижалась к моей щеке и всхлипнула. - Веа? Подумай, ведь, может, он ни в чем не виноват?

Я судорожно вздохнула. Может. А если... если виноват? Если он скрыл гораздо больше?

Не сегодня. Не сейчас. Я подняла воротник повыше и быстро пошла в темноту, расчерченную мягким светом фонарей. На сегодня слишком много. Слишком... тяжело.

[1] Гном на колпаке притащил - то же, что и "сорока на хвосте принесла"

[2] хлони - "закройся", язык альвенов

[3] Алани - на языке альвенов "лестница"

Мне снился морской берег: волны накатывали белыми барашками на песок и уходили в синюю даль, оставляя след из пены. Сон говорил мне, что я должна нырнуть, раствориться в воде - так было задумано, но я решила иначе. Я стояла, пристально вглядываясь в белые гребешки волн, пока не стала различать мельчайшие детали картинки. В моем сне не осталось ничего, кроме этих волн, и в какой-то момент я поняла, что... проснулась. Проснулась во сне.

Море исчезло. Я стояла на большой пустынной площади, покрытой красно-бурым камнем. В центре площади тихо журчала вода: фонтан, красивая женщина с поднятыми вверх руками, в ее руках земной шар. Солнце припекало голову, слепило глаза. Самый разгар лета.

Присев на краешек фонтана и подняв лицо к солнцу, я закрыла глаза. А потом почувствовала, что я не одна на площади. Здесь был кто-то еще.

Картинки разворачивались перед моими глазами, будто я видела все со стороны, как во время спектакля. Мимо пробежал какой-то человек - простак, судя по одежде. Он закрывал голову руками, что-то испуганно кричал. Потом упал и с ужасом посмотрел сквозь меня.

Заинтересовавшись, я оглянулась. Сон приглушил эмоции, и я почти равнодушно отнеслась к появлению Линда и Нера на площади. Что-то говорило мне, так и должно быть.

Линд выглядел иначе. Я бы его не узнала, если бы не пронзительно голубые глаза: волосы, едва прикрывавшие уши, светлая рубашка, заправленная в модные года четыре назад брюки. Нер же выглядел еще более наглым, чем обычно, и прическа совсем другая - такая, какую он носил лет пять назад, длинные белоснежные волосы с двумя тонкими косами по бокам.

- Давай, не дрейфь! - Нер подтолкнул Линда и зло усмехнулся. Я никогда не видела такой жестокости на его лице. Пожав плечами, я решила, что во сне возможно все.

- Это плохая идея, Нер. - Линд нахмурился, но не так, как обычно, а как-то озадаченно и растерянно... по-детски.

- Ну давай я! - Нер закатал рукава. - Только я все расскажу отцу!

Линд перехватил руку Нера прежде, чем тот успел ей взмахнуть, и встряхнул головой.

- Хорошо, я справлюсь!

Линд быстро подошел к простаку, схватил за воротник и одной рукой приподнял вверх. Несчастный отчаянно затрепыхал ногами в воздухе, а Линд сощурился и бросил несколько слов. Я сразу узнала этот прием: сестра долгое время безуспешно пыталась освоить технику отъема энергии, но так и не сдала экзамен. Замученному профессору пришлось ставить ей оценку за красивые глазки и надоедливый характер: если Таура что-то решила, остановить ее невозможно.

Простак побледнел и, схватившись руками за горло, захрипел. Я привстала, но так и не смогла подняться. Мне будто говорили, что я здесь чужая.

- Ты никому ничего не скажешь! - твердо приказал Линд, светясь от чужой энергии. - Ты будешь молчать!

Простак посинел и закатил глаза. Линд резко разжал руку, и человек упал на камни, как сломанная кукла. Но он был жив.

- Пойдем, - Линд прищурился. Потом, не оглядываясь, прошел мимо простака и двинулся дальше.

Но Нер не спешил. Вздохнув, он подошел к простаку, присел и плавно приложил руку к шее человека. Я вздрогнула: даже во сне мне стало жутко. Я не могла этого видеть - не могла видеть, как умирает человек. Это было так... неправильно.

Но и поделать я ничего не могла, только бессильно наблюдала за отвратительным сном.

Нер выпивал чужую жизнь - за это могло быть только одно наказание: отречение. Простак не просто посинел, он почернел, а Нер спокойно встал, брезгливо вытер руку о брюки и вскрикнул.

Линд обернулся, непонимающе глядя на Нера.

- Ты убил его! - будто бы в панике прокричал Нер. Линд подбежал к человеку, проверил пульс и страшно побледнел...

...Волна синей краской смыла картинку, и я вновь оказалась на берегу моря. Странные мне сны стали сниться. Проведя рукой по лбу, я уставилась на горизонт: там собирались белоснежные перьевые облака, сквозь которые просвечивала радуга.