– Безобразие, – кричал мужик в мятомсером костюме, – если электрички отменяете, то обязаны людям справкивыдавать для начальства! Что я теперь на работе скажу, почему опоздал?

– Нечего на меня орать, – визжалакассирша, – я в чем виновата? Сообщили: поезда до семи вечера не пойдут нив Москву, ни в Калугу. А справки в столице получишь, у начальника Киевскоговокзала.

– Что случилось? – спросила я умолодой женщины с девочкой.

Та горестно вздохнула:

– Говорят, пути ремонтируют, и поезда вМоскву не ходят, а на автобус до «Юго-Западной» сесть без шансов, он раз в часходит, и мы с дочкой не влезли. Что делать, ума не приложу!

В расстроенных чувствах я поплелась назад. Вотжалость, эх, была бы машина! Минуточку, но машина как раз есть. Золотая«копейка» стоит под окнами, заправленная бензином под самое горлышко, анемногословный Роман покопался в моторе, и теперь «жигуленок» летит, какжуравль на юг.

В глубоком раздумье я походила вокругавтомобиля. Конечно, страшно, но надо когда-нибудь начинать! Эх, была не была.

Путь до Минского шоссе я преодолела довольнобыстро, впрочем, и на магистрали особых сложностей не возникло, потоктранспорта был невелик, и, держа приличную дистанцию от впереди идущихиномарок, я, мокрая от напряжения, вкатилась на Кутузовский проспект.

За Триумфальной аркой раскинулась Москва.Машины вокруг роились тучами, закусив нижнюю губу, я пристроилась в крайнийправый ряд и поползла вдоль тротуара. Напряжение постепенно спадало. Ну иничего страшного. Главное, не торопиться и не лезть в крайний левый ряд, гдестремглав проносятся мужики на джипах и «Мерседесах». Справа очень удобноехать. Единственная помеха – рейсовый автобус. Объехать его я боялась, и, когдапротивно воняющий «Икарус» делал остановку, приходилось притормаживать вместе сним. Наконец как раз у «Макдоналдса» автобус проехал перекресток на зеленый,свет мигом поменялся на красный, и я послушно встала.

Сзади тревожно загудели. В зеркальце заднеговида отразился шофер «Волги». Губы его беззвучно шевелились. Я приоткрыла дверьи крикнула:

– Ну и чего гудишь? Красный ведь!

– Дура, – заорал водитель, –ослепла совсем? Знак висит только направо, здесь на стрелку. Потоку красный,нам зеленый, поворачивай!

– Но мне надо прямо!

– Во, блин! – взвизгнул шофер, влезв «Волгу» и начал меня объезжать.

У светофора я простояла минут десять, непонимая, как поступить. Лента машин плавно огибала «Жигули», и, наконец поняв,что деваться некуда, я повернула вместе со всеми и оказалась у Киевскоговокзала.

«Ничего, ничего», – успокаивала я себя,аккуратно паркуясь за небольшим ларьком. Оставлю машину здесь, в укромномместечке, главное, цель достигнута, до Москвы я доехала, дальше воспользуюсьобщественным транспортом, а вечером на дороге не так много машин…

Плюхнувшись в вагоне на сиденье, я вытащила изсумочки новую Полякову и, начиная увлекательное чтение, подумала: «Ну зачем мнеавтомобиль? Сплошные нервы, на метро куда удобней!»

Людмила Григорьевна опять сидела в кабинете.Увидев меня, директриса раздраженно вздохнула и спросила:

– Ну? Надумали Селезневу репетиторшейбрать?

– Не совсем.

– Тогда что?

– Подскажите, где все же Славин!

– Слушайте, гражданочка, – совсемобозлилась педагог, – я русским языком вам сообщаю, Виктор Сергеевичрепетиторством не занимается, и потом, он болен, тяжело, может, вообще изнашего училища уйдет!

– Что вы так нервничаете?

– Я совершенно спокойна, не мешайте мнеработать! – заорала толстуха. – Освободите кабинет!

– У вас, наверное, с ним неформальныеотношения, – вздохнула я, – это некрасиво, он ваш подчиненный…

– Что вы имеете в виду? –побагровела «носорожица».

– Скорее всего, вы его любовница, раз занего решаете, будет он брать учеников или нет!

– С ума сошла, – взвизгнуладиректриса, – я сейчас охрану позову!

– Дайте адрес Славина!

– Не знаю я его!

Я рассмеялась:

– Ну и вранье, во-первых, у него в анкетеясно указано место проживания, во-вторых, вы на днях посетили Гнилово, и бабаГаля описала вас в деталях, а в-третьих, у Виктора имеется законная супруга,разве прилично заводить роман с женатым мужиком?

Людмила Григорьевна пошла синеватыми пятнами,потом хрипло спросила:

– Вы Зоя Родионовна?

– Нет, к жене Виктора я не имею никакогоотношения, я еще большая ваша неприятность, – бодро вякнул мой язык.

Людмила Григорьевна затравленно смотрела, какиз моей сумочки появляется удостоверение с буквами ФСБ.

– Боже, что он натворил?

– Ничего особенного, просто убил четверыхчеловек. Вы знали, что Виктор бывший уголовник?

Директриса кивнула.

– И взяли на работу преподавателя с такимпрошлым? Разрешили ему общаться с детьми? Удивительная беспечность!

Людмила Григорьевна принялась оправдываться:

– Ко мне сестра обратилась, она лечится уЗои Родионовны, вот доктор ее и попросила посодействовать. Знаете, с врачом лучшене портить отношений…

– Почему она заговорила с вашей сестрой?

– Аня работает в Министерствеобразования, – пояснила директриса, – и потом, Зоя Родионовнаобъяснила, что Виктор сел случайно, по ошибке, ну я и решила рискнуть.Понимаете, хороший преподаватель, да еще мужчина, большая редкость…

Людмила Григорьевна ни на минуту не пожалела,что приняла Славина на работу. Виктор Сергеевич оказался настоящей находкой –умный, начитанный, великолепно знающий математику, абсолютно неконфликтный,тихий. Его любили и ученики, и преподаватели. Знания он давал первоклассные, идиректриса не могла нарадоваться на свое приобретение. Честно говоря, оназавидовала незнакомой Зое Родионовне. Надо же, не побоялась выйти замуж зауголовника и вытянула выигрышный билет… У Людмилы Григорьевны личная жизнь несложилась, супругом она так и не обзавелась.

Примерно год назад Виктор пришел к директрисеи сообщил, что переехал в Гнилово.

– Уж извините, телефона там нет, –развел он руками.

Начальница не выдержала и полюбопытствовала: