избавить мир от такого количества несправедливости, с которым только смогу совладать. Такой уж я, таким меня сделал мой отец. Если вы не хотите подвергать свои жизни риску, продолжая проходить испытания со мной, можете уйти хоть сейчас. Я прекрасно понимаю, что вы имеете полное право так поступить.

-Я не уйду, - раздался после недолгой паузы тихий голос Алексея. – Всеволод доказал, что он может спасать и менять людей. Именно поэтому я продолжаю следовать за ним! Без него я бы погряз в пучине ненависти к человечеству и к себе самому… Так что я буду рад лицом к лицу встретить всех настоящих и будущих врагов Всеволода и с гордостью сражусь за идеалы моего друга!

-Всеволод, не беспокойся, - Ева сжала кулаки. – Пускай хоть небо рухнет на землю, я останусь с тобой! Меня не страшат грядущие испытания, пока ты рядом со мной! Может быть, ты немного наивен и прямолинеен… Но ты – мой друг, дорогой друг!

-Итак, ты всё же выбираешь самый сложный путь, - губы Ярослава изогнулись в кривой ухмылке. – Что ж, в этом весь ты, Всеволод. Не сказал бы, что я буду счастлив продолжать подвергать свою жизнь опасности… Но мне очень хочется поглядеть на то, к чему ты в итоге придёшь. Кроме того, мы обязаны тебе жизнью!

Всеволод молча поглядел на товарищей и почувствовал, как боль, терзающая его сердце, постепенно отступает.

-У тебя хорошие друзья, Всеволод, - краешком губ улыбнулся Ицуки. – Надеюсь, мы ещё встретимся, на верхних ли этажах Усыпальницы, или в реальном мире.

-Полагаю, это то, что люди называют «хэппи энд»?

Всеволод застыл и медленно обернулся. Его пальцы похолодели, а сердце в ужасе замерло.

-Ну и потрепали вы меня, - поднимаясь на ноги, Томас выглядел действительно неважно. Из его правой глазницы всё ещё текла кровь, а его тело, по очевидным причинам лишённое одежды, было покрыто ссадинами и красными пятнами ожогов. В левом же глазу мужчины пылало холодное пламя.

-Не может быть!

В один момент все, кто находился вокруг охотника за головами, отпрыгнули от него назад на несколько шагов. Каждый вокруг Томаса почувствовал давление, вжимающее их в землю, а их сердца бешено заколотились, чувствуя исходящую от мужчины жажду крови.

-Вам нет прощения, - было очевидно, что Томас из последних сил сдерживает себя, чтобы в этот же момент не броситься на людей вокруг него. – Может быть, с помощью древних заклятий я и смогу вернуть себе глаз, однако он никогда вновь не будет столь же идеальным, как прежде. К тому же, какой идеальный убийца проигрывает бой парочке каких-то новичков, у которых молоко на губах не обсохло? Прародитель меня побери, да я теперь не идеальный охотник за головами, а жалкое посмешище. Мне не отмыть того позора, который вы сегодня на меня навлекли, даже если я омою себя вашей кровью. Именно поэтому я не просто убью вас всех. Я перейду на следующий этаж Усыпальницы и буду убивать всех, кто попадётся мне на пути, до тех пор, пока меня не остановит достойный противник. Я устрою такую бойню, о которой будут вспоминать десятки, сотни лет, а старикашки в чародейском совете будут трястись от одного лишь упоминания грядущих событий. А теперь…

Томас прищурился и сжал кулаки, а затем обернулся к Всеволоду. Чувствуя на себе испепеляющий взгляд убийцы, парень инстинктивно отступил, чувствуя себя, как кролик перед удавом.

-Боюсь, что мне придётся всё-таки вмешаться, - прозвучал внезапно новый, глухой голос. За спиной Томаса раздался лязг доспехов. Мужчина, слегка сдвинув брови, обернулся и поглядел на возникшего позади него из ночной тьмы Джонатана, сжимающего свою гигантскую алебарду.

-А, Страж, - небрежно бросил мужчина. – Да, тебя я тоже убью. И всех тех, кого ты спрятал у себя в подземелье.

-Всеволод, я сумел переместить всех остальных друидов в безопасное место, - игнорируя слова охотника за головами, Джонатан обратил взгляд своих несуществующих глаз на Всеволода. Парень заметил, что доспех перестал заикаться и в целом его голос стал гораздо более уверенным. – Карин попросила меня отправить её к ним. Она сказала, что защитит невинных даже в том случае, если мы все тут проиграем. Она также попросила передать тебе, чтобы ты не дожидался её и смело переходил на следующий этаж. Вы в любом случае встретитесь в будущем. Ну а теперь…

Джонатан перевёл взгляд на Томаса.

-Марго… Несчастная девушка. Наверное, ты гордишься проделанной работой, убийца. Ты успешно отнял жизнь у двух невинных созданий. Марго всегда хотела свободы. Тебе стоило проронить лишь пару слов о том, что ты поможешь ей выбраться из Усыпальницы, и она поверила тебе. Ты – чудовище, монстр, который страшнее любого ожившего доспеха.

-Я польщён, что эти слова мне сказал Страж, - ухмыльнулся Томас. – Всё же, быть монстром – моя работа.

-Я пытался дать ей то, чего она желает, - продолжил Джонатан, игнорируя слова охотника за головами. – Я использовал всю мою силу, чтобы создать прекрасный особняк и подземелье. Но света позолоченных люстр было недостаточно. Вечная ночь этого этажа, его небольшие размеры и свободно приходящие и уходящие друиды угнетали Марго. В конце концов она была готов проигнорировать любую угрозу, лишь бы заполучить то, о чём она всегда мечтала. Если углубиться в воспоминания, то много, много лет тому назад… Это ведь именно она изменила меня. Из-за неё я перестал нападать на невинных друидов и стал пацифистом. Я желал ей счастья. Я делал всё, что в моих силах, чтобы исполнить её мечты… Я даже согласился сотрудничать с тобой, убийца, если ты отнимешь всего одну жизнь. Но всё обернулось так, как я опасался. Увы, теперь мне снова предстоит проводить испытание этого этажа в полном одиночестве.

-Я и не думал, что ты такой разговорчивый, - продолжая ухмыляться, произнёс Томас. – Однако ты заблуждаешься, Страж. Более не будет никаких испытаний этажа. Впереди тебя ждёт лишь смерть.

-Нет, это ты заблуждаешься, убийца, - голос Джонатана стал куда более мрачным и угрожающим. – Испокон веков я и только я был единственным Стражем этого этажа. Марго – одна из первых пришедших сюда друидов. Она погибла от моих рук, а затем, в ожидании следующих испытуемых, я с помощью моей силы вдохнул в её тело жизнь, как сделал это со всеми доспехами в подземелье. Её тело сильно пострадало. Мне даже пришлось сшивать некоторые его части, чтобы вернуть Марго её прежний прекрасный