И так, пока вся поляна не была усеяна маленькими камнями, на гранях которых отражалось сияние, исходившее из Врат.

— Вы не поможете мне? — Фроуз кивнула на разложенные заготовки. Их следовало активировать. И желательно одновременно.

Кивнув, Перси выставил перед собой ладони, хватаясь за ближайшую Нить.

Араи приказала запечатать это место.

Не позволять кому бы то ни было приближаться к нему. Пересекать последний рубеж.

Особенно, ее детям.

Если они скроют арку от глаз, полностью стерев ее наличие в лесу, останется только наложить заклинание Отвода Глаз, чтобы превратить Риштих в город- призрак. Никто не сможет его найти. Никто не будет знать, что он до сих пор существует.

Даже идя в десяти шагах от незримого купола, невозможно будет ощутить, что совсем рядом сосредоточена огромная Сила.

Решение, которое киоссе далось нелегко.

Собственными руками закрывать возможность изучить древнюю материю. Способ прикоснуться к чему-то настолько удивительному, что аналога в мире больше не найти.

Но это был единственный шанс спасти Ингиак.

Позволить кануть в небытие Силе, равной (а, может, превосходящей) Силу Высших демонов. И оберегать жителей от страшного пророчества.

Можно ли его обойти?..

Пусть Араи была избрана Гисхильдисом. Пусть ей ведомо больше, нежели остальным. Но сумеет ли она обмануть судьбу?

Когда последний артефакт отозвался слабым резонансом, принимая на себя нагрузку начертанных в воздухе рун, Персиваль переглянулся с Луреиссой.

Их приготовления заняли больше времени, чем он предполагал. На небе давно зажглись звезды, а лес погрузился в непроглядную мглу.

Этой же ночью запечатанный курган накрыли Пологом. Араи, предварительно убедившись, что ее чары не потревожат арку.

Когда с этим было покончено, киосса слабо улыбнулась.

— Спасибо за работу.

Персиваль поклонился, а Фроуз до сих пор не могла найти себе места.

— Что будет со мной?

— Ваше вмешательство могло стоить жизни многим. — Королева выглядела уставшей, однако удовлетворенной, что проблему удалось взять под контроль. — Я отзываю Вас, Луреисса Фроуз, с острова Сулеим. Отныне вы вернетесь в Амине. И будете трудиться на благо короны. Если в Ингиаке есть хотя бы еще одно похожее место, я хочу, чтобы Вы его нашли.

— Но… как?

— Дворцовая библиотека, — два слова, открывающие огромные возможности. Она помедлила.

Лаура упала в ноги Араи.

— Благодарю, киосса!

Кивнув сопровождающим их стражникам, Араи позволила увести Фроуз.

Удобно. Иметь под рукой лучшего мастера, работающего со сложными минералами. И знать, что этот мастер будет считать себя должником перед королевой.

— Возвращайтесь на остров, Персиваль. И присмотрите за Линой.

Айнелиас покорно приложил кулак к сердцу.

— Могу я узнать?..

— Я проследую к старшей дочери, — читая его мысли и опережая вопрос, ответила Араи. — Хочу убедиться, что Гиса даже не догадывается о существовании Врат.

«И явят себя те, что обладают Божественной благодатью. В год, когда избранные Небесами вернут утерянное. Над землями кривым росчерком пронесется Сила, видимая из самых далеких уголков мира. Сияние ознаменует новую Эру. И эти времена отныне станут самым неоднозначными в истории. И будет бой в сердцах и душах. Бой, исход которого укажет на истину. Один из них, приближенный к народу, станет камнем преткновения. Вопрос власти, извечная тема, станет бессмысленным. Это будет неравный бой. Заведомо неравный. И заведомо ведущий к поражению. Они не смогут защитить тех, кто окажется за их спинами. Они не смогут отстоять решение народа. И будут счастливы капитуляции. Общей капитуляции, которая приведет к необратимому. То будет год Избранных».

Пророчество.

Оно разворачивалось прямо перед глазами.

Киосса Араи не смела ступить на лед, как завороженная устремив взор вперед. Туда, где одна из ее дочерей столкнулась лицом к лицу с противником. Тем самым, что вел за собой армию свирепых, безжалостных и наполненных яростью нелюдей. Они слепо шли за своим предводителем, лордом Максуэлом Иррьятом де Нергивен.

Блондин, скинувший звериное обличье, возвышался над Элгиссиорой, не делая, однако, последнего шага.

Огромная ледяная равнина и две фигуры, позади которых застыли в напряженном ожидании воины. Десятки, сотни оборотней, скаля зубастые пасти, готовы были рвать глотки и рассекать плоть противника. В их глазах, налитых кровью, читалась жажда и желание убивать.

Шерсть медведей тревожил ветер, гоняя снег и приподнимая ворсинки, казавшиеся вздыбленными иглами.

Пронизывающий до костей ветер свистел в ушах и путал волосы. Ледяная стужа, заставляя легкие судорожно сжиматься, а кожу покрываться многочисленными мурашками, превращала каждый выдох в облака пара.

На равнине летал запах гнева. Страха. Отчаяния. Решимости.

Белые медведи замерли в напряженных позах в левой части, в то время как бурые приняли оборонительные позиции справа.

Араи присмотрелась к растянувшейся перед ней «картине».

Снег был уже окрашен первыми признаками недавней битвы, багряные разводы и силуэты павших солдат намекали, что остановка — лишь вынужденная мера. Внезапная. Скорее, мимолетная.

Всему виной двое.

Два великих воина, ведущих вперед свои армии.

Два полководца, нацеленных на победу.

Два врага.

Но почему ее дочь решилась выступить против Райтара? Где же лорд Острот, Лифанор?! Почему она не видит его фигуры?!

Почему на плечи маленькой киоссы, не успевшей встать у власти, легло бремя войны?

Как так получилось?!

Как она могла не знать, что ее драгоценное дитя рискует своей жизнью здесь, за горами?!

Как долго продолжалось противостояние с полуостровом? Какое Гиса имеет отношение к его лорду?

Почему Гиса не связалась с семьей? Почему не попросила помощи? Почему решила сама отстоять будущие владения?

Демонического зрения хватало, чтобы рассмотреть их фигуры в мельчайших подробностях. Но ветер мешал острому слуху. Араи видела их сбоку, и не могла читать по губам. Гиса что-то спросила Иррьята, поднеся руку к карману, а после выудила колье из белых камней.

Максуэл ответил, не сдвигаясь с места. Будто… выжидал. Чего?

Снова ее слова… и Гиса застегивает ожерелье на своей шее, опуская украшение на грудь.

В сердце Араи что-то кольнуло.