Пам не нравилось видеть Мел в объятиях отца, но и двойняшкибыли совсем не в восторге от того, что их мама больше не принадлежитбезраздельно только им.

Этому пришел конец.

Питер и Мел некоторое время провели внизу, беседуя о своембракосочетании. Торжество прошло чудесно, и они хорошо провели время. Он налилеще по бокалу шампанского из своего бара и поднял тост за нее, и в это времячасы на камине пробили полночь.

— С Рождеством Христовым, Мел!

Она встала, поставила свой бокал, и они долго-долгоцеловались, а затем он взял ее на руки в свадебном платье и понес наверх.

Питер и Мел провели Рождество с детьми дома, а миссис Ханприготовила им восхитительного гуся с рисом, пюре из каштанов с горошком илуком, пирог с мясом, а на десерт подала пудинг с изюмом.

— В этом году не будет индейки? — удивиласьДжессика, когда они спустились к ужину, а Вал, едва почувствовав запах гуся,разрыдалась и побежала наверх, но, когда Мел собралась успокоить дочь, Маркостановил ее.

— Я сделаю это сам. Мел. — Он казался притихшим,но никто, кроме Джессики, не заметил этого.

Вал много плакала в последнее время, по крайней мере так считалаДжесс, слышавшая, как сестра всхлипывала в постели прошлой ночью. Но Джесси нехотелось огорчать мать, не замечавшую, что с Вал творится что-то неладное.

— Спасибо, Марк. — Потом она повернулась к Питеру:

— Извини. Думаю, все просто устали.

Он кивнул, не проявляя особого беспокойства. Их семейныетрадиции были непривычными для двойняшек. Стараниями миссис Хан на Рождествоони ели гуся, а раньше его готовила Анна. Индейка готовилась в их доме толькона День Благодарения. А на Пасху у них был окорок.

Но, когда миссис Хан подала пирог с мясом, Джесс и Валтолько поковыряли его, с горечью вспоминая горячий яблочный пай, который у нихвсегда был на Рождество в Нью-Йорке. Даже рождественская елка выглядела для нихстранно. Она была украшена только крошечными мигающими лампочками и большимизолотистыми шарами. Все их чудесные рождественские украшения, которые онисобирали годами и очень любили, а также разноцветные лампочки сейчас хранилисьна складе вместе с остальными вещами.

— Я объелась. — Мел с отчаянием взглянула наПитера, когда они выходили из-за стола. Единственное, что Мел могла сказатьхорошего о миссис Хан, это то, что она великолепно готовит. Праздничный ужинбыл слишком обильным, и все чувствовали себя переевшими. Оглядывая свой новыйдом, Мел отметила, что повсюду до сих пор висят фотографии Анны, а над узкимфранцузским столиком — ее портрет, написанный маслом. Питер заметил, что онасмотрит на фотографии Анны, и на мгновение в нем все напряглось в ожидании,скажет ли она что-нибудь. Но она промолчала Только решила про себя убрать их повозвращении из свадебного путешествия утром в канун Нового года.

Питер предложил поехать в Пуэрто-Валларта, в одно из еголюбимых мест, и они брали с собой всех пятерых детей, хотя Мел нервничала из-заМэта, который мог заболеть в Мексике Остальные были достаточно взрослыми, чтобывести себя осторожно, но ей придется внимательно следить за Мэтью. Они решили,что было бы недипломатично так быстро уезжать от детей. Потом они смогутпоехать вдвоем в Европу или на Гавайи, в зависимости от того, когда им удастсявыбраться. По новому контракту у Мел уже не было двухмесячного отпуска, как вНью-Йорке. Теперь ей предоставляли только один месяц в году, а также отпуск побеременности Она изумилась, когда они настояли на включении в контракт этогопункта.

У нее уже было достаточно детей, и она больше не собираласьрожать. Мел еще раз посмеялась, рассказывая Питеру об этом, и он пошутил, чтозаставит ее забеременеть, если она станет плохо себя вести.

Сидя в гостиной в рождественскую ночь, Мел простонала примысли еще об одних сборах в дорогу.

Казалось, в последний месяц она только этим и занимается,но, по крайней мере, ей не так уж много понадобится в Пуэрто-Валларта, а вседети с восторгом ждали этой поездки. В тот вечер все сновали из комнаты вкомнату, смеясь и шутя друг над другом, заимствовали вещи друг у друга, Мэтподпрыгивал на кровати Валерии, а Пам примеряла некоторые свитера Джессики попредложению своей новой сестры.

Питер и Мел слышали шум, доносящийся из их комнат, и Меланиулыбалась.

— Думаю, они поладят. — Но она до сих порчувствовала легкую напряженность между двумя группами. Но это было вполнеестественно и неизбежно.

— Ты слишком волнуешься за них, Мел. Онихорошие, — с улыбкой заметил он ей, поднимая трубку зазвонившего телефона.Затем он, нахмурившись, сел за стол и задал несколько торопливых вопросов потелефону. Потом положил трубку, схватил пиджак со стула, на ходу объясняя Мел,что случилось. — У Мари снова началось отторжение. — Это серьезно?

Он кивнул, бледнея:

— Она в коме. Не знаю, почему они не позвонили мнераньше. Черт, они лепетали что-то насчет Рождества и что им не хотелосьтревожить меня, поскольку я не дежурю. — Он остановился в дверях, печальноглядя на Мел. — Я вернусь, как только смогу.

После его ухода она подумала, что их поездка в Мексикусрывается. Но, когда дети немного погодя зашли пожелать ей доброй ночи, онаничего не сказала им, не желая огорчать их. Она сообщила только, что еговызвали в больницу к пациентке. Оставшись одна, Мел поняла, что думает о Мари имолится за нее. Питер так и не позвонил. Наконец в половине третьего Мел невыдержала и пошла спать, надеясь, что поездку не придется отменять. Ей нехотелось ехать без него. Все-таки это их медовый месяц.

Мел почувствовала, как он скользнул в постель около пятичасов утра, но когда потянулась к нему, то Питер показался ей сдержанным инапряженным. Это было так не похоже на него, что она приоткрыла глаза иподвинулась к нему поближе.

— Привет, милый. Все в порядке? — Он не отвечал, иона окончательно проснулась. — Что-то случилось, Питер?

— Она умерла в четыре часа. Мы стали оперировать ее, нобыло уже слишком поздно. У нее оказался самый тяжелый в моей практике случайзакупорки артерий, и это с новым-то сердцем, черт подери! — Он винилсамого себя. Они подарили ей всего семь месяцев жизни, но без этой пересадки унее не было бы и этих семи.

— Мне очень жаль.

Он замкнулся в себе и противился всем ее попыткам утешитьего. В конце концов в шесть утра он встал.

— Ты должен попробовать хоть немного поспать передотъездом, — ласково произнесла Мел, беспокоясь за него. С самого началаМари много значила для них. Мел наблюдала за пересадкой сердца. А теперьпереживала утрату этой девушки. Но она не была готова к последующей реакцииПитера. Он заговорил как рассерженный, несчастный ребенок:

— Я никуда не поеду. Поезжай с детьми одна. — Онтяжело опустился на стул в их спальне, а поскольку было еще темно, Мел включиласвет. У него был изнуренный вид и черные круги под глазами. Отвратительноеначало медового месяца.