— Прости, Мел. Просто момент оказался неудачным. Япотом постараюсь все исправить.

Но она сомневалась, что это ему удастся. Внезапно еепоразила мысль, что у нее нет даже собственного дома, куда она могла бы вернутьсяпосле поездки.

Ей вдруг стало нестерпимо жаль своего домика в Нью-Йорке, апотом она вспомнила о фотографиях Анны, которые хотела убрать по возвращении. Иее интересовало, что сделает Питер с портретом Анны.

Теперь это был и ее дом, и ей не хотелось всякий раз,оглядываясь, натыкаться взглядом на Анну, но она не собиралась затрагивать этутему до их возвращения в Лос-Анджелес. Она все еще называла его Лос-Анджелесом,а не домом, поскольку он еще не стал ее домом. Ее домом был Нью-Йорк. Она замечалаэто и у двойняшек. Когда они были у Карлоса О'Брайена, какие-то мальчикиспросили Джессику, откуда они, и она ответила: «Из Нью-Йорка», — незадумываясь, а когда Марк посмеялся над этим, она объяснила, что они только чтопереехали в Лос-Анджелес. Но в остальном они привыкали намного быстрее. Мелзаметила, что они общаются между собой как братья и сестры, за исключениемМарка и Вал, у которых были свои причины.

Единственной, кто заболел в последний день, оказаласьВалерия. Она купила на пляже мороженое, и Мел застонала, услышав об этом. Онане отходила от Вал, пока ту несколько часов тошнило, а потом у нее всю ночь былпонос. Питер хотел дать ей какое-нибудь лекарство, но девочка категорическиотказалась принимать что-либо, и, когда Мел наконец легла в постель в четыречаса утра, он проснулся.

— Как она?

— Заснула наконец. Бедный ребенок. Я никогда не виделани одну из них такой больной. Не понимаю, почему она отказалась от «пометила»,который ты ей предложил; обычно она не такая упрямая.

— Мел, с ней все в порядке? — Он нахмурился,подумав о чем-то.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Я не слишком хорошо знаю ее. Но она выглядитсовсем иначе, чем в Аспене или во время Дня Благодарения.

— В каком смысле?

— По правде говоря, я точно не могу это выразить.Просто какое-то странное чувство. Она давно проходила медосмотр?

— Ты заставляешь меня нервничать. Что тыподозреваешь? — Ей ничего не приходило в голову, кроме угрозы лейкемии, ноон отрицательно покачал головой.

— Может быть, анемия. Она, кажется, очень много спит, иПам сказала, что ее тошнило после рождественского ужина.

Мел вздохнула:

— Думаю, это просто нервы. Мне кажется, Джесс тоженеважно выглядит. Переезд тяжело сказался на них, в их возрасте такое дается струдом. Но, возможно, ты прав. Я отведу их обеих к врачу, когда мы вернемся.

— Я дам тебе адрес нашего терапевта. Неволнуйся. — Он впервые за все эти дни поцеловал ее. — Не думаю, чтоэто серьезно, мне кажется, ты права. Девочки в таком возрасте склонны к нервнымпотрясениям. Просто с тех пор, как Пам в прошлом году страдала анорексией, ястал слишком подозрительным. Вероятно, ничего опасного нет.

В комнате девочек возле постели Вал сидел Марк.

Он несколько часов прождал, пока уйдет Мел. Вал проснулась,но была ужасно слаба после схватки с мороженым. Она беззвучно плакала, а Маркгладил ее по волосам, и они тихо шептались, чтобы не разбудить Джесси и Пам.

— Как ты думаешь, это повредит ребенку? — шепотомспросила Вал у Марка, и он с жалостью посмотрел на нее. Она выяснила это черездва дня после приезда из Нью-Йорка. Он сводил ее на тест на беременность. И ониоба знали, когда это произошло.

Они впервые занялись любовью в День Благодарения.

Сейчас Вал выглядела ужасно испуганной. Они еще не решили,что делать, но если они надумают оставить ребенка, то ей не хотелось, чтобы онродился неполноценным.

— Я не знаю. Ты принимала какие-нибудь лекарства?

— Нет, — прошептала она. — Твой отец пыталсядать мне что-то, но я отказалась.

Марк кивнул, это была самая незначительная из проблем. Валбыла на пятой неделе беременности, а это означало, что у них остается меньшедвух месяцев для принятия решения.

— Как ты думаешь, ты можешь сейчас уснуть?

Она кивнула. У нее уже слипались глаза, и он, наклонившись,поцеловал ее и на цыпочках вышел из комнаты. Он хотел признаться во всем отцу,но не мог из-за Рождества, свадьбы и всего остального, да и Вал умоляла его неделать этого. Если она соберется сделать аборт, то ему придется отвести ее кхорошему врачу, а не в какую-нибудь мерзкую клинику, но он воздерживался отразговоров на эту тему до их возвращения в Лос-Анджелес. Ни к чему еще большенервировать Вал.

— Марк? — Джессика повернулась к нему в своейпостели, когда он уже выходил из комнаты. Своим прощанием они разбудилее. — В чем дело? — Она села и перевела взгляд с него на свою сестру.

— Я просто зашел посмотреть, как Вал. — Валерияуже заснула, и он не стал возвращаться с порога.

— Что-нибудь случилось?

Джесс, должно быть, ни о чем не догадывается, решил Марк,раз она совершенно не помнит, как Вал весь день страдала от мороженого.

— Она съела что-то, и ей стало плохо.

— Я имею в виду другое.

— Нет, с ней все в порядке. — Но его трясло, когдаон вернулся в свою комнату. Джесси что-то почуяла, а он знал, что двойняшки,как говорят, чувствуют, что происходит друг с другом. Только не хватало, чтобыДжесс поделилась своими подозрениями с его отцом или со своей матерью, и всеполетит к чертям.

А он хотел сам обо всем позаботиться. Он должен сделать это.Другого выхода нет.

Они вылетели в Лос-Анджелес утром в канун Нового года. Валбыла еще слаба, но у нее хватило сил выдержать перелет. Они добрались до дома вчетыре часа дня, уставшие, загорелые и довольные путешествием. В последний деньПитер в конце концов вышел из оцепенения, и все хорошо провели оставшеесявремя. Даже Мел. Хотя это вряд ли можно было назвать медовым месяцем. Питеризвинился перед ней, когда они летели домой, и она ответила, что все понимает.По крайней мере, она хоть немного отдохнула перед началом работы на новойтелестудии в Лос-Анджелесе. Она должна была явиться туда завтра в полдень, впервый день нового года, а в шесть часов вечера ей предстояло выйти в эфир сПолем Стивенсом. Он много лет проработал на студии, и, хотя у него оставалисьнекоторые преданные поклонники, его рейтинг начал падать, и они вводили Мел,чтобы вновь поднять его. Руководство телестудии надеялось, что вместе онисоставят неотразимый дуэт. Поль был высоким, стройным, голубоглазым, с хорошопоставленным глубоким голосом, и, как показывали опросы, его стиль нравилсядамам. Руководители студии знали, что программа выиграет от этого дуэта, и,даже если Стивенс будет не на высоте, Мел выручит его.