И вдруг Питер все понял. Он сел, опустив плечи, и посмотрелна Мел. Он мгновенно представил сцену с Пам, и это объяснило ему поведение Мел.Он не думал, что она склонна к приступам ярости.

— Она сказала это, Мел? — Голос Питера сталдобрее, как и выражение его глаз.

— Да. — Глаза Мел наполнились слезами, но она таки не подошла к мужу.

— Прости. — Он поманил ее к себе, но она нетронулась с места и теперь уже плакала в открытую.

Он подошел к ней и обнял.

— Прости меня, любимая. Ты же знаешь, что теперь это итвой дом. — Он прижал ее к себе, и она стала всхлипывать. — Я завтраже сниму этот портрет, это было глупо с моей стороны.

— Нет, нет, не в этом дело… просто…

— Я понимаю…

— Так трудно привыкать жить в чьем-то доме.

Я так привыкла иметь собственный дом.

Он усадил ее на постель.

— Я знаю… но теперь это и твой дом тоже.

Она взглянула на него и шмыгнула носом.

— Нет, это не так. Здесь все ваше и Анны… У меня здесьнет даже ни одной моей вещи.

Питер задумался, слушая ее.

— Все, что есть у меня, твое. Мел.

Но ей хотелось чего-нибудь своего.

— Просто дай мне время. Я ко всему привыкну.

Я просто ужасно устала, а еще так много предстоит, и Памогорчила меня тем, что только что сказала, Питер поцеловал жену и встал.

— Я пойду и поговорю с ней.

— Нет! Позволь мне это сделать самой. Если тывмешаешься, она еще больше возненавидит меня.

— Она любит тебя. Я знаю, что это так. — Но в егоглазах было беспокойство.

— Теперь все иначе. Раньше я была просто гостьей, асейчас я вторглась в ее дом.

При этих словах Питер еще больше огорчился.

Неужели она так это воспринимает?

— Ты вовсе не вторглась в чужие владения. Ты моя жена.Надеюсь, ты помнишь это.

Она улыбнулась сквозь слезы:

— Помню! Просто на меня так много всего свалилось, азавтра я приступаю к новой работе.

— Я знаю. — Он понимал, но ему грустно было видетьее плачущей, и он дал себе слово на следующий день снять портрет Анны. Она права. —Почему бы нам сегодня не лечь пораньше в постель? Мы оба устали: у нас былатяжелая неделя.

Мел не стала возражать. Переезд из Нью-Йорка, их свадьба,медовый месяц, смерть Мари. Они почистили зубы и легли в постель. Питер крепкоприжал ее к себе, чувствуя близость ее теплого тела. Именно этого ему страстнохотелось все последние шесть месяцев… даже больше, последние два года… а можетбыть, даже и раньше. С Анной он никогда не испытывал ничего подобного. Она быланамного холоднее Мел. Мел казалась ему частичкой его самого, и впервые за всюнеделю он почувствовал, как у него глубоко внутри что-то шевельнулось, а когдаон еще крепче прижал ее к себе, ему, как никогда, захотелось ее. И когда новыйгод сменил старый, он занимался с ней любовью.

В соответствии с контрактом, подписанным, когда Мел была вНью-Йорке, незадолго до полудня за Мел заехал лимузин и отвез ее на студию, гдеей предстояло работать. Войдя в здание, она тотчас же почувствовала на себесотни взглядов. Она вызвала чрезмерное любопытство. К работе приступала МеланиАдамс. Ее представляли режиссерам, помощникам режиссеров, постановщикам,операторам, редакторам и остальным сотрудникам, и внезапно, несмотря на новоеокружение, Мел почувствовала себя в знакомой обстановке. Здесь было почти также, как в Нью-Йорке или в Чикаго, а до этого в Буффало. Студия оставаласьстудией, и, оглядев отведенный ей кабинет, она вдруг вздохнула и села. Весьдень она знакомилась с людьми, которые приходили и уходили, а также споследними программами и интервью. Она выпила бокал вина с режиссером и егобригадой, а в половине шестого прибыл Поль Стивенс. Режиссер тотчас познакомилих, и Мел улыбнулась, когда они пожали друг другу руки.

— Я рада работать с вами, Поль.

— Хотелось бы и мне сказать подобное. — Он пожалей руку и удалился, а режиссер постарался заполнить неприятную паузу. Мелудивленно вскинула брови и отвернулась.

— Ну что ж, по крайней мере, я знаю, с кем имеюдело. — Она печально усмехнулась. Но поняла, что работать с ним будетнелегко. Его злило, что ему придется делить свое место сженщиной-комментатором, и он намеревался всеми средствами заставить Мелзаплатить за свое вторжение. Она мгновенно поняла это, когда они в тот вечервышли в эфир. Он всякий раз слащаво заговаривал с ней, прерывал ее, держалсявысокомерно и изо всех сил старался заставить ее нервничать, вывести из себя.Его оскорбления были настолько очевидными, что, когда они вышли из эфира, онаостановилась перед столом Поля и посмотрела на него сверху вниз:

— Нам надо поговорить прямо сейчас, пока ситуация невышла из-под контроля.

— Конечно. Вам бы понравилось делиться зарплатой сомной? Я делюсь с вами своим местом, и это кажется только справедливым. — Унего дьявольски сверкали глаза, и Мел поняла, в чем проблема. В газеты давнопросочились сведения о том, каким был ее контракт, а ему платили примерно в трираза меньше, чем ей, но это была не ее вина.

— Я не в силах изменить условий договора студии сомной, Поль. Это война цен с Нью-Йорком". Вы знаете, что это такое.

— Нет, но мне хотелось бы попробовать. — Польмного лет безрезультатно пытался попасть в Нью-Йорк, а она просто отбросилаэтот город и приехала, чтобы марать его репутацию. Он ненавидел эту сучку,какой бы хорошей ее ни считали. Он совершенно не нуждался в том, чтобы она велапрограмму вместе с ним. Поль встал и почти прорычал ей:

— Не попадайтесь мне на глаза, и все будет в порядке.Ясно?

Мел печально посмотрела на него, отвернулась и пошла прочь.С ним нелегко будет работать, и всю дорогу домой она думала об этом. Здесь онадолжна была выступать только в выпуске новостей в шесть часов вечера за те жеденьги, за которые ей пришлось бы работать в двух выпусках новостей вНью-Йорке.

Лос-Анджелес действительно хорошо отнесся к ней.

Но Поль Стивенс возненавидел ее за это.

— Как все прошло? Ты выглядела великолепно. —Питер высказал восхищение ею, когда она вернулась домой и все еще сидели утелевизора. Вид у Мел был недовольный.

— Мне приходится вести программу с человеком, которыйненавидит меня всеми фибрами своей души.

Веселенькая предстоит работа.

— Он смягчится.

— Сомневаюсь. Думаю, он надеется, что я свалюсьзамертво и уеду обратно в Нью-Йорк.

Мел перевела взгляд на Пам, гадая, что увидит там, но удевочки был отсутствующий взгляд. Мел посмотрела на стену гостиной иобрадовалась, увидев, что портрет исчез. Она обхватила Питера за шею, чувствуясебя намного лучше, и шепнула ему в ухо: