– Надо отступать, – сказал Маньяк. – Иди, я прикрою!

Неделин выглянул из укрытия и прицельно выстрелил по ближайшим солдатам, чья позиция больше других угрожала его перемещению. Как только цель оказалась поражена, майор вскочил и, пригнувшись, направился прочь. Маньяк отстреливался из всего, что было, стараясь прикрыть командира. В одной руке он держал неизвестное оружие, стреляющее энергетическими сгустками, а в другой – автомат.

– Кажется, мы разворошили осиное гнездо! – усмехнулся Саня, стреляя с двух рук.

Как только майор оказался за следующим укрытием, ещё ближе к лаборатории, он принялся вести заградительный огонь. С такого расстояния осуществить точную стрельбу стало легче и эффективнее, так как меткость гитроидов оставляла желать лучшего. Парням это играло на руку. Одного за другим Неделин выводил солдат из строя.

– Пошёл! – дал он отмашку Сане, чтобы тот переместился к нему.

***

– Готово! – радостно воскликнул Морозов. – Волот, – позвал он исполина. – Работает!

– Уверен? – уточнил тот обрадовавшись.

– Если сейчас не получится, то уже, думаю, никогда не получится!

– Кио, – обратился Волот к другу, который к этому моменту стал совсем плох. – Будь здесь, – закончил он, оставляя товарища у одного из станков, расположенного ближе всего к площадке управления.

– Давай, Максим! – улыбнулся Док, обращаясь к помощнику старшего научного руководителя. – Запускай!

Тот с опаской взглянул на новоиспечённого начальника, подошёл к консоли управления и стал набирать последовательность команд на её сенсорной клавиатуре. Спустя несколько секунд зашумели трубы и зашелестели механизмы внутри станков, издавая щёлкающий треск, словно тысячи высвободившихся электрических разрядов. Излучающие панели засветились от возрастающей температуры и принялись испускать полупрозрачное энергетическое поле, что меняло цвет в неспешной пульсации от синего до сиреневого цвета. Следом донёсся глухой гудящий звук, свойственный высоковольтным энергоустановкам, когда через те пропускают колоссальный по мощности заряд.

Внутри октагона появилась нарастающая активность. Геометрическая полупрозрачная паутина активно набирала яркость, испуская белое свечение. От каждой вершины восьмиугольника, плавно направляясь к середине конструкции, свет внутри нитей волокна становился ярче. В какой-то момент паутина словно разогрелась и оплавилась. Но дыма не наблюдалось. Более того, волокна завибрировали, и появилось высокочастотное мерцание. С каждой секундой наблюдаемый эффект усиливался и буквально приводил к тому, что нити расслаивались, формируя несколько параллельных линий. Постепенно их становилось всё больше, и вскоре они полностью заполняли внутреннее пространство октагона.

Кольца, что висели под потолком, опустились вниз, разделяясь на секции и расширяясь до единого диаметра на каждом из уровней. Конусная форма медленно перетекала в цилиндрическую, диаметром повторяющую размах восьмиугольника под собой.

Все застыли на месте, заворожённые происходящим. Скорее всего, это была лишь небольшая часть процесса, которую мог уловить человеческий глаз. В настоящую секунду происходило что-то необъяснимое, неподвластное законам физики и выходящее за рамки понимания смертного, ограниченного разума.

– Пока что всё идёт, как и всегда, – подметил Максим.

– Это же хорошо, – сказал Док. – Значит, скоро настанет момент, когда наша модификация вступит в игру. И мы наконец поймём, получилось или нет.

– Морозов, – раздался по связи голос Неделина. – Мы возвращаемся, дольше их не сдержать.

– Тут целая армия! – раздражённо, со злостью перебил его Маньяк.

– Не могу связаться с Лин и Стенцовым, они вернулись? – спросил майор.

– Нет, – ответил Миха. – Серёга, – обратился он по связи уже к другу.

Ответа не последовало. Все стояли и наблюдали за происходящим в момент, когда в лабораторию вбежал Неделин и Маньяк.

– Где они? – спросил майор, посматривая на правый вход в лабораторию, в который направились Лин и Сергей.

– Не отвечают, – сказал Михаил.

В тот момент октагон издал непонятный шум. Среди светящихся и мерцающих волокон появлялись множественные искажения, заставляющие пространство расплываться. Сперва они напоминали осколки кривого зеркала, непрерывно меняющие собственную форму и деформирующие отражение. Следом осколки уже трескались и расползались, стремясь разорвать пространство в пределах восьмиугольника. Мобильные секции октагона пришли в движение, сжимая периметр конструкции внутрь и уменьшая её размер, увеличивая прочность Установки и тем самым сдерживая формирующийся разрыв пространства.

Происходящее явление поглощало световые волокна, испускаемое ими мерцание и свет, видоизменяясь и превращаясь в нечто неописуемое. Плотным полотном оно прилегало ко всему контуру восьмиугольника: тёмная и непрозрачная, переливающаяся еле заметным фиолетовым оттенком, матовая материя неизвестной природы. Складывалось впечатление, будто это лишь обман зрения, и на самом деле ничего там и не было. Хотя глаза отчётливо различали что-то осязаемое, буквально впитывающее свет. По краям октагона хаотично парили еле различимые частицы, что переливались всё тем же фиолетовым цветом.

Морозов вопрошающе, глазами, полными энтузиазма, посмотрел на Максима, с неохотой отрываясь от наблюдения за работой установки.

– Пока всё как обычно, – ответил тот, не понимая, чего от него ожидает «начальство».

– Работает? – поинтересовался Неделин, наблюдая за открывающимся порталом.

– Я думаю, поймём с минуты на минуту.

– Если что, уходите без меня, – сказал майор, направившись за Линой и Стенцовым. Миха, понимая его намерения, побежал следом.

– Чёрт! – недовольно рявкнул Маньяк, занимая оборонительную позицию у прохода, из которого они с майором только что вернулись. – Я, как всегда, за няньку, – бросил он беглый взгляд на парней в центре лаборатории.

Внезапно портал замерцал, а следом и октагон. На мгновение всё становилось полупрозрачным, норовящим исчезнуть, а в другой миг возвращалось к прежнему виду. Тёмно-фиолетовая материя местами разрасталась, резко увеличиваясь в размерах и выходя за пределы восьмиугольника. Энергетическое поле, излучаемое панелями станков, светилось сильнее в месте, что оказывалось ближе всего к разрывающемуся порталу. Сдерживающий механизм пока ещё справлялся с ежесекундно возрастающей нагрузкой.

– Снова не вышло! – послышался раздосадованный голос Максима. – Разрыв опять нестабилен. Да сколько можно то! Портал ненадёжен! – расстроенно и в какой-то степени обиженно ругался он.

– Подожди немного, – сохранял спокойствие Док. – Нужно дождаться, когда подключится модифицированный алгоритм, и… – не успел он договорить, как поведение установки изменилось.

Излучаемое силовое поле набирало мощность. Шум, издаваемый станками, усиливался в процессе – вероятно, ввиду того, что основное питание переключилось на них. Параллельно сегменты колец на потолке расширились ещё на треть, увеличивая диаметр навесной конструкции. Тёмная материя, сдерживаемая восьмиугольником, стала чётко различима, а её фиолетовый оттенок – насыщеннее. При этом хаотичных частиц вокруг портала осталось меньше прежнего, и они двигались менее активно, располагаясь ещё ближе к октагону.