Н-да. Знали бы они, как мы внутри друг с другом собачимся…

И тут первый кочевник, смеявшийся над Ангелой, захрипел. Мы кинулись к нему развязывать и укладывать на землю поудобнее.

— Я вижу! Голубые глаза! Голубые глаза! — прохрипел кочевник, указывая на Ангелу, и умер.

Все остальные кочевники сразу прозрели, чтобы посмотреть, действительно ли у Ангелы голубые глаза. Ангела удивлённо распрямилась и обвела окружающих взглядом своих восхитительных голубых глаз. Всё племя сразу закрыло глаза и уткнулось в землю. То есть буквально воткнули носы в землю. Пришлось каждого из них уговаривать проверить зрение под обещанием, что голубых глаз рядом нет. Позже выяснилось, что в некоторых племёнах бытовало поверие, что у некоторых демонов глаза голубого цвета. Среди кочевников очень мало голубоглазых, и они думали, что таких не бывает. Похоже, первый парень решил проверить, что будет, если он будет хорошим, прозрел и увидел Ангелу, а дальше слабое сердце не выдержало. Или он был раненым, кто его знает…

Ангела после этого предупреждала всех, кому возвращала зрение, что у неё голубые глаза и что она не демон.

Жизнь превратилась в сплошную работу и сон. Вечером мы рушились без последних сил, а утром быстренько ели и отправлялись наводить порядок. Никто уже не удивлялся тому, что Ва и Ангела спят на мне, как на подушке. Сил на какие-либо любовные приключения просто не было.

У остальных состояние было не лучше. Необходимо было организовывать охрану пленных, которые ещё не перешли на нашу сторону или отказались переходить. Необходимо было организовывать силовое подавление стычек в городе, где разные не любящие друг друга племена кочевников принимались выяснять отношения и припоминать старые обиды. Попытка татайцев навести порядок в качестве полиции вызвала чуть ли не общее восстание всех кочевников. Пришлось уговаривать племена подчиниться полиции и выбранным ими самими судам. Уговаривала кавалерия благородных, почти никого не убили.

На том, чтобы суды были выборными, настояли татайцы. Остальные кочевники сначала просили судей из числа имперских офицеров, но потом согласились с татайцами.

Господин Ирма метался между разными племенами, заключенными военнопленными и татайцами, пытался организовать мир, еду и порядок. Наши кочевники — союзники оказали неоценимую помощь, уговаривая своих диких собратьев не буянить лишнего.

Одним словом, армия застряла в этом городе. Слепые военнопленные, вздорные бунты и склоки между племенами — мы не могли покинуть город даже для того, чтобы основать новый город для кочевников в более удобном месте! А основывать его надо было срочно — надо было посадить хоть какие-то поля, чтобы по весне вся эта толпа не умерла с голода.

Государь с командующим поняли, что никаких дальних походов в этом году больше не будет. Перешедшим на нашу сторону кочевникам объявили, что будет ещё несколько больших выходов для того, чтобы они могли вытащить свои семьи, кто сможет. Наша кавалерия тоже будет участвовать. На этом боевые действия предполагалось свернуть и заняться земледелием. С этим тоже были проблемы, некоторые племена вообще никогда не занимались пахотой. Плюс был один: все мысли кочевников теперь были заняты идеями о том, где у них будут участки и какое племя с кем будет соседствовать. Стычки сразу прекратились, точнее, перешли на уровень интриг.

На третий день пришла почти из дома. Сигура нашла жениха, даже не доехав до границы империи. Помогая Ва, Сигура кое-что запомнила, и устроила на переходе скандал сопровождающим за то, что те очень плохо заботились о раненых. Большую часть работы по перевязке тех, кому они были срочно необходимы, пришлось выполнять ей самой с немногими помощниками из легкораненых. Это однорукой-то! Одним из её помощников был парень с ампутированными ногами. Сигура просто переносила его на те повозки, где были лежачие. Парнишка посмотрел на то, что Сигура добрая и заботливая, и сделал ей предложение, даже на спрашивая о способностях. Потом выяснилось, что он был первым сыном одного очень богатого барона, настолько богатого, что многим графам было до него далеко. Одним словом, Сигуру сразу увезли в его замок и прислали письмо с просьбой разрешить свадьбу. Отец парня в шутку приписал, что он в таком восторге от Сигуры, что женит её на сыне, даже если ему придётся сражаться с моим отцом за похищение девушки.

Мы дружно смеялись, слушая, как отец читал письма Сигуры, её жениха и его отца. Написали в ответ самые лучшие пожелания. Отец сходил к нашему графу и заверил у него своё письмо с официальным разрешением на свадьбу. Эту почту отправили со специальным гонцом из числа наших стражников. В багаж ему положили всё, что у нас осталось от походных денег и от того, что удалось награбить у покорённых кочевников. В основном это были лучшие образцы оружия.

Через неделю после завоевания города Государь отбыл в столицу, так и не получив исцеления от Ва. Главным остался генерал Дрог ага Раголини. При этом реальным начальником города оказался господин Ирма. Наши благородные как-то дружно самоустранились от проблем города и кочевников, ибо дохода с них не было никакого. Все проблемы свалили на бывшего жреца Радо.

Для нас эти новости были очень далёкой, внешней информацией. Поутру мы кое-как влезали в наши доспехи и ехали исцелять и принимать присягу. Наверное, мы смотрелись очень театрально. В середине скакал я на огромном сером Траче, справа — тёмненькая Ва на вороном коне, слева — блондинка Ангела на белой лошади.

Ангеле и Ва сделали новые доспехи вместо исчезнувших из лат малорослых воинов, только Ангеле шлема не нашли. В итоге вместо шлема ей соорудили очень причудливую конструкцию с гребнем, даже без забрала. Ангела долго плакала, что с этим гребнем выглядит ужасно, но потом решила, что раз это уродство невозможно замаскировать, то надо его подчеркнуть. Воткнула в него перья от степной птицы, которые выпросила у кочевников — охотников. Получилось неплохо. Во всяком случае, все её в этом уверяли. Видеть её с этими агрессивно торчащими перьями было лучше, чем слушать нытьё.

Все наши, глядя на нас, смеялись и говорили, что мы похожи на всадников смерти Последних Времён. В Писании и правда было упомянуто, что перед тем, как кончится время, приедут три всадника и сожрут всю материю. Они там и правда описывались как дяденька на бледном коне и две тётеньки, на полупрозрачной лошади и чёрном жеребце. Я обижался и просил нас так не называть, Ва была выше любых смешков, а Ангела просто говорила: «Дураки».

Как нас называли среди кочевников, я не