обод рулевого колеса. Стаканчик выпал из его руки, из опрокинутого термоса на колени, булькая и курясь горячим паром, вытекал обжигающий кофе, но Арсеньев этого уже не чувствовал. Через несколько минут дверь подъезда открылась. Оттуда вышел человек с похожим на атташе-кейс плоским футляром в руке и с рюкзаком за спиной. Приблизившись к «хонде», за рулем которой сидел убитый водитель, Зулус открыл правую переднюю дверь, быстро огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, боком скользнул в салон.* * *

Старенький однокамерный холодильник марки «Саратов» вдруг загудел, залязгал и затрясся, как припадочный, бренча выстроенными на средней полке в колонну по две пивными бутылками. Он словно хотел напомнить Юрию о своем содержимом: дескать, ты чего, парень, добро ведь пропадает! Ты же собирался влить его в себя вместо снотворного, перекусить на сон грядущий и завалиться в койку, чтобы с утра на свежую голову все хорошенько обдумать. Вот и действуй по плану, чего тебе неймется?

Закурив очередную, невесть какую по счету за эти сутки сигарету, Юрий посмотрел на часы. Было уже без пяти два. Веки горели, под них будто насыпали песка, тело понемногу становилось ватным, а голова – пустой и легкой, словно надутый водородом резиновый шарик. Сна не было ни в одном глазу; не в силах ни лежать, ни сидеть (чему немало способствовало состояние мебели, которой была обставлена эта съемная конура), Якушев расхаживал взад-вперед по комнате, жег табак и, как цирковых лошадей по манежу, гонял по кругу одни и те же тревожные мысли. Постепенно он начал почти физически ощущать свое сознание как некое замкнутое пространство, внутри которого суетливыми букашками бегали, бестолково тычась в стены, вопросы и ответы. Они никак не складывались в пары, эти вопросы без ответов и ответы на вопросы, которых никто не задавал; они скреблись и стучались, силясь отыскать проход туда, где точно так же неприкаянно мыкались их вторые половинки, но проход был наглухо закрыт и отлично замаскирован, так что временами Юрию начинало казаться, будто его и вовсе не существует.

«Какого черта я тут делаю?» – подумал он, созерцая открывающийся из окна вид на пустой широкий проспект, из-за этой пустоты и искусственного освещения похожий на театральную декорацию.

Ответ, уже не раз приходивший ему в голову на протяжении вечера, с течением времени представлялся все более очевидным. «Теряешь время!» – гулко, как в бочку, произнес в голове незнакомый сердитый голос, и Юрий наконец понял, что этот голос был прав с самого начала. Басалыгин запутал его, сбил с толку и даже чуточку напугал, и он, вместо того чтобы перехватить инициативу, забился в эту грязноватую нору. Тайм-аут ему, видите ли, понадобился!

К черту вопросы, ответы и сомнения, решил Юрий. Ну-ка, быстренько посмотрим, что у нас есть, и так же быстренько решим, что нам со всем этим делать.

У нас есть маньяк по кличке Зулус. Еще есть полковник Басалыгин, вокруг которого вся эта история с отрезанными головами закручена туго и плотно, как кокон вокруг гусеницы, решившей наконец превратиться в бабочку. Есть подозрение, что Басалыгин и Зулус – одно лицо; возможно, это не соответствует действительности, но в данный момент подобные нюансы не имеют решающего значения.

Что еще есть? Есть приглашение погостить на полковничьей даче и шаткое обоснование необходимости уехать из города – дескать, сохранить свободу можно только так. Ловушка? Несомненно! Юрий уедет из города, и, пока он будет на приволье дышать незагрязненным кислородом и слушать птичек, его квартиру беспрепятственно нашпигуют уликами, прямо указывающими на то, что он и есть серийный убийца, маньяк, прозванный Зулусом за свою привычку уносить с места преступления головы жертв. Сварят холодец, подкинут в кастрюлю человеческий череп – вот тебе и улика. И никто не осудит оперативника, который во время задержания пристрелит кровавого отморозка, как бешеного пса. Все будут этому только рады, потому что столь явного психа в тюрьму, конечно, не посадят, а дурдом для него не наказание, а сущий курорт…

Так Юрий думал еще сегодня вечером. Сейчас ему в голову пришла другая мысль. Ему подумалось: а зачем, собственно, идти на риск и хлопоты, связанные с проникновением в чужую квартиру? Куда проще подготовить все заранее, подбросить улики на собственную дачу, заманить туда нужного человека и послать следом группу захвата.

Конечно, это дача самого Басалыгина, и ему в связи с этим неминуемо придется ответить на ряд неприятных вопросов. Но он отвертится, и ему поверят, потому что он, как ни крути, полковник милиции, заслуженный человек, имеющий награды, в том числе и боевые. Ну, да, грешен, разрешил старому знакомому пожить у себя на даче – я ею, знаете ли, не пользуюсь с тех самых пор, как овдовел. Да, не спорю, знакомство сомнительное, не делающее мне, сотруднику столичного ГУВД, особой чести. Этот Якушев – темная лошадка. Один раз он уволился из армии по собственному желанию, второй раз его оттуда с треском вышибли и едва не посадили. И обе эти истории, что характерно, связаны с убийством мирных граждан Российской Федерации – по словам самого Якушева, будто бы непреднамеренным, а на самом деле – как знать, как знать… Но вина Якушева не была доказана, а на войне всякое случается. В конце-то концов, он мне жизнь спас, разве мог я ему отказать в пустячной просьбе? Кто же знал, что он – тот самый маньяк, которого мы уже второй год ловим и никак не можем поймать? Но теперь я, полковник Басалыгин, лично его вычислил и взял, так какие ко мне могут быть претензии?

Прямо противоположный вариант, согласно которому Басалыгин был ни в чем не виноват и, как и утверждал, являлся жертвой козней своих нечистых на руку подчиненных, также не исключался. Гадать можно было до второго пришествия, а Юрий, увы, не располагал таким количеством времени.

Нужно было проверить все на месте – просто поехать к Басалыгину на дачу, хорошенько там осмотреться, а заодно принять кое-какие превентивные меры, благо они уже были подготовлены. «К черту, – решил Юрий, – отоспаться я еще успею, хотя бы и в могиле. Время дорого, время – золото… И вот что, надо бы все-таки смотаться домой и забрать винтовку. Пригодится она или нет – большой вопрос. Дай бог, чтобы не пригодилась. Но и лежать без присмотра в пустой квартире ей незачем – мало ли что… Спасибо, уважаемый Магомед, за подарочек, ох спасибо! Взять бы