Марианна вырвалась из рук Сент-Джона, подбежала к Барнабасу и упала рядом с ним на колени. Увидев огромную рану на его горле, она поняла, что надежды нет.

Барнабас поискал ее руку, губы его шевелились, но он не мог издать ни звука, а кровь толчками выплескивалась из раны.

Соня упала на колени по другую сторону от него и громко зарыдала, пытаясь руками заткнуть зияющую рану на горле.

Марианна стиснула его руку.

– Я люблю тебя, дядя.

Она так и не поняла, услышал он ее или нет. Барнабас в одну секунду был здесь, а в следующую его не стало, и вместо человека, которого она всегда считала своим единственным живым родственником, осталась лишь пустая оболочка.

Глава 33

– Стонтон?

Услышав непривычную резкость в голосе Гая, Сент-Джон поднял голову. Гай и Сесиль спустились с галереи менестрелей – видимо, лестница, что вела туда, находилась где-то вне столовой.

Оба они стояли у двери, а король, который выглядел маленьким и жалким между Гаем и Сесиль, все еще крепко сжимавшей винтовку Бейкера[14], пытался протиснуться между ними.

Герцог подошел к Густаву:

– Куда это вы собрались, ваше королевское высочество?

Виноватый взгляд Густава метнулся к столу. Сент-Джон обернулся, пытаясь проследить за его взглядом, и вдруг сообразил, чего там не хватает.

– Это не ваше, отдайте, – протянул он руку.

– Оно мне не нужно… я могу рассказать всю правду и без него. – Лицо Густава исказилось в бессильной ярости.

– Можете, – согласился Сент-Джон. – Но кто вас будет слушать? Кроме того, вы должны понимать, что даже с этим письмом ваше дело в лучшем случае безнадежно, а в худшем – опасно.

– Эти болваны в риксдаге должны знать, что они получают! – завопил он так, что на висках запульсировали вены.

– Отдайте мне письмо.

Густав насупился, но сунул руку в карман и хлопнул письмом о ладонь герцога.

– Держите, ваша светлость. А теперь все вы можете убираться из моего дома.

– Еще нет. Миниатюру, будьте добры.

Король разразился яростной тирадой на шведском.

– Я не успел спросить Стрикленда, но как получилось, что вы с ним начали сотрудничать?

Густав стиснул зубы, и Сент-Джон подумал, что сейчас его пошлют к дьяволу, но король заговорил.

– Я встретил его в загородном доме недалеко отсюда. Он приехал поиграть в карты. – Король прищурился, глядя в дальний конец комнаты, где лежало то, что осталось от Доминика. – Тогда я об этом не знал, но он каким-то образом попал в немилость к Бове. Рискну предположить, что подвела его алчность. – Густав пожал плечами. – Он нуждался в деньгах и был готов пойти на любую низость, чтобы их раздобыть. Он не был слишком ценным помощником, но, как говорится, что имеем… – Король сердито посмотрел на герцога, затем на Гая и отпрянул, наткнувшись на холодное, пустое лицо Сесиль. – Что касается дам. По крайней мере одна из вас совершила убийство в моем доме, – заявил он, ткнув в нее пальцем. – Если вы знаете, что такое…

Гай шагнул и встал между ними, испепеляя Густава взглядом.

– Следите за выражениями, ваше королевское высочество.

Густав отшатнулся:

– А где мои слуги? Их вы тоже уничтожили?

– Большинство внизу, на кухне – я сказал им, что сегодня праздник и они могут себя порадовать. Когда я видел их в последний раз, они направлялись в винный погреб, – ответил Гай. – Но ваши люди, те человек девять, что расхаживали с оружием, сидят в подвале. Им там тесновато, конечно.

Джо внезапно оказалась возле короля, передвигаясь, как всегда, пугающе бесшумно и жестом указала на коридор, где стояла небольшая группа неряшливо одетых людей:

– Они могут остаться в подвале до завтра, до нашего отъезда. Отведите его королевское высочество в его покои и смотрите, чтобы он никого не выпустил из подвала раньше времени.

Густав что-то бессвязно забормотал, когда ужасающего вида парень в засаленной кожаной одежде ворвался в комнату, размахивая грозной дубиной, и схватил его за руку.

– Всегда хотел посмотреть, как живут эти, другие, – осклабился незнакомец, глядя на короля с совершенно диким выражением лица.

– Но постойте…

Парень зажал ему рот рукой и потащил брыкающегося экс-монарха из комнаты. Никто ему не препятствовал.

Когда они ушли, Гай сказал:

– Мы спустимся в кухню, поищем какой-нибудь еды. – Он бросил быстрый, но многозначительный взгляд на Сесиль, которая с ужасом смотрела на тело Стрикленда. Тот сполз по стенке вниз, но все еще сидел почти ровно, и половины головы у него не было.

– Конечно, – согласился Сент-Джон.

Гай осторожно отцепил пальцы Сесиль от винтовки и протянул ее одному из людей Джо, а затем вывел потрясенную женщину из столовой.

Джо подошла к окну, взялась за бархатную штору и сильно дернула, сорвав карниз, обе портьеры и обрушив значительный кусок штукатурки. Потом поманила оставшихся головорезов (среди них были две женщины, отметил Сент-Джон) и показала на трупы.

– Замотайте их вот в это и вынесите во двор. Старик в конюшне скажет, кого из деревенских позвать, чтобы похоронить тела.

Ее подчиненные без промедления приступили к делу.

– Могла бы не крушить дом, а просто позвонить, чтобы принесли старые простыни, – спокойно заметил Эллиот.

Джо, пропустив его слова мимо ушей, ткнула подбородком в сторону Сони, все еще стоявшей на коленях рядом с Барнабасом, окинула рыдающую женщину ледяным взглядом опаловых глаз и спросила:

– А с этой что делать?

– Это пусть решает Марианна, – отозвался Сент-Джон.

Он заметил, как блеснуло сожаление в глазах девушки, когда она посмотрела на убитую горем пожилую женщину.

– Она изменница и шпионка, но у меня нет ни малейшего желания тащить ее обратно и требовать наказания. Барнабас ее любил. Пусть он был лжецом, жуликом и шпионом, но для меня делал все, что мог. Мне все равно, чем она будет заниматься, при условии, что в Англию не вернется никогда.

Соня бросила на нее взгляд, в котором не было ни капли благодарности, и вышла вслед за мужчинами, тащившими два завернутых в бархат тела.

Джо подошла к столу, уселась в освободившееся кресло короля и принялась доедать остатки его ужина.

Герцог хмыкнул и вопросительно посмотрел на Эллиота.

– Она делает то, что хочет, и когда хочет, – сказал тот с… пожалуй, ноткой гордости. Затем сел на место Доминика, оттолкнул грязную тарелку и подвинул к себе блюдо с жареной птицей. – Надеюсь, вы не против? Боюсь, нам так и не удалось поесть: были слишком заняты.

– Угощайся, – сказал Сент-Джон, выдвинул стул для Марианны и устроился рядом с ней. – Расскажи нам, что происходило после нашего последнего разговора.

– Что