состояния, одурманивание дешевым спиртом и наркотиками, отупение хаосом свободомыслия, льющегося из каждого утюга? Людей, потерявших ориентиры, лишенных исторических скреп и ценностей, прозябающих в гнилых бараках, живущих в депрессивных регионах без всяких надежд на улучшение уровня жизни, без качественной и бесплатной медицины, образования, без газификации, комфортабельного жилья, дорог, машин и другой современной техники, улучшающей и облегчающей быт, без достойных зарплат и пенсий, без каких-либо перспектив? Ты предлагаешь людям вечное полуголодное существование в грязи и в дурмане искаженного сознания. А когда их мозги окончательно превратятся в труху под воздействием твоего информационного яда, ты выползешь на экраны телевизоров, компьютеров, телефонов и возопиешь: "Сограждане! Пришло время основного вашего права: пойти на войну, сразиться с врагом за родную Тартарию! Теперь у вас снова есть право убивать и быть убитыми в бою за правое дело! Война — это весело! Война — дело молодых!" Ты вернёшь это слово — ВОЙНА — в разговорную, письменную, информационную и официальную речь, объяснишь тартарцам его забытый смысл и значение, придумаешь какой-нибудь мерзопакостный конфликт, высосешь его из пальца, — например, обвинишь внутристов во всех смертных грехах, объяснишь всем, что они не просто так сидят в своих Богом забытых дырах вроде Москвы, которая и на город-то давно не похожа, вся заросла деревьями, а внутристы, как дикари, живут в своих древних развалинах, сознательно отказываясь от всех благ цивилизации, потому что считают их вредными для своего внутреннего мира — нет у них ни машин, никаких бытовых приборов, облегчающих жизнь, ни ватерклозетов, ни центральной канализации и отопления, ни телевидения, ни интернета, — по слухам (подтвержденной информации нет, потому что на их территории давно никто не бывал, а те смельчаки — исследователи, которые туда отправлялись, не вернулись обратно), — внутристы носят шкуры животных, пищу готовят на кострах, зимой согреваются, сгрудившись в кучу, подобно пингвинам, питаются подножным кормом, изъясняются телепатически или жестами, мычанием и свистом, так как в человеческой речи давно не нуждаются; фанатичная вера в то, что внутренний мир гораздо важнее внешнего, оттого их и назвали внутристами и отчасти потому что территория, на которой они обитают, расположена внутри Тартарии, привела этих странных людей к почти полному расчеловечиванию. Всё внешнее настолько неважно для них, что ради своего внутреннего мира они часто целыми днями сидят или лежат в одной и той же позе без малейшего движения, и в этот момент с ними можно делать всё, что угодно; пребывая в глубоком медитативном состоянии, они даже детей зачинают, выносят и рожают так, как будто это плод на диком дереве — в своё время созреет и отвалится естественным образом, упадёт на землю, выживет или не выживет — это уже не их забота.

И вот ты, Ненашев, объявишь внутристов врагами отечества, с остальным миром ведь бодаться — себе дороже. А внутристы вроде как вполне безобидные и беззащитные, по сути своей — те же тартарцы, только впавшие в ересь и опасное заблуждение. Ты скажешь всему народу, что именно внутристы, законспирированные и глубоко внедренные в общество, препятствуют дальнейшему экономическому развитию Тартарии, именно по их вине в стране такие низкие зарплаты и пенсии, промышленность и сельское хозяйство в упадке и наблюдается катастрофическое отставание от ведущих стран мира во всех сферах жизни, скажешь, что по последним данным разведки внутристы, которых скопилось невиданное множество на внутренней территории Тартарии, всё это время только прикидывались безобидными приверженцами внутреннего мира, поборниками мирной медитации и единения с природой, а на самом деле они не любят Тартарию с её традиционными ценностями, она им как кость в горле, они лютой ненавистью ненавидят её, и к этому моменту накопили силы для того, чтобы напасть, вырваться из своих дремучих лесов Московии, тёмной бесчисленной ордой вывалиться из своих древних развалин, — вооруженные камнями и палками они хлынут в наши города, пользуясь нашей добротой и беззаботностью, снесут нашу слабую защиту и пойдут гулять беспросветными полчищами, убивая всех на своём пути и уничтожая блага цивилизации, — и так до тех пор, пока вся Тартария не превратится в подобие их Московии: не останется ни одного автомобиля, ни одного технического устройства, ни компьютера, ни телефона, школы, больницы, детские сады, жилые и развлекательные комплексы сгорят дотла и будут разрушены до основания, дороги разворочены, электричество выключено навсегда — Тартария станет такой, какой они мечтают её видеть, погрузится в беспросветную тьму их непонятного внутреннего мира, выжившим тартарцам придётся тоже стать внутристами, чтобы не быть побитыми камнями и палками. На этом история Великой Тартарии закончится. "Но мы не допустим этого! — воздев руки к небесам, возопиешь ты на всю страну. — мы не дадим зверю вырваться из логова! Мы нападём на него первыми и уничтожим заразу внутризма до того, как она уничтожит нас! Долой засилье внутреннего мира над внешним!" Ты укажешь народу путь, и они поверят тебе; ты назовешь им имя врага, виновника всех их бедствий, но на самом деле не сделавшего им ничего плохого, и они поверят тебе, ты объявишь всеобщую мобилизацию, призовёшь на войну с внутристами сотни тысяч молодых тартарцев, пообещаешь им такое денежное довольствие, которого они не увидели бы в мирное время за всю свою жизнь. Они возьмут в руки оружие и пойдут на непонятную войну, чтобы убивать и быть убитыми — им действительно это будет казаться лучшим исходом, чем прозябать в нищете в своих депрессивных регионах и провинциях, пропивать последние деньги и спускать их на наркотики, подыхать без смысла и цели. А тут — какая-никакая, а перспектива, — война! — приключение, поход, подвиги, победы, награды, слава, сражения с неведомым врагом, окопавшимся внутри страны и препятствующим её развитию! И самое главное — обещанные тобой выплаты, огромные по меркам обнищавшего населения, единовременное и ежемесячное денежное довольствие, компенсации раненым на реабилитацию и в случае их гибели семьям — в таком размере, какого они не увидели бы в мирное время и за всю жизнь. Бедным народом, одурманенным твоей пропагандой, управлять будет легко. Они пойдут туда по твоему приказу, в эту жуткую Московию, в её болота и дремучие леса, и начнут там пропадать тысячами — ТЫСЯЧАМИ! — они будут сгорать, тонуть, замерзать, умирать от разных болезней и ран, погибать от рук внутристов, прячущихся в лесах и нападающих из засады. В бессильной злобе твои верные генералы будут слепо бомбить и бомбить леса и развалины, вызывая этим ещё больше ненависти — ведь это руины и леса внутристов, которые они любили, находясь в гармонии с природой и никому не