Офицер, спотыкаясь, побежал к Лат Голейну. Злорадныйсмотрел, как он машет руками, объясняя что-то дозорным на стенах. Через секундугородской боевой рог издал жалобный стон.

Фигура в панцире, с глазами, могущими потягаться оттенком спятнами крови на доспехах Августаса Злорадного, шагнула к командиру. Лицо этопринадлежало когда-то Зако.

— Отпустить их, полководец?

— Конечно же нет. Бить, вгонять в землю, пусть не выживет ниодин не успевший добраться до ворот. Однако тех, кто успел, не трогать, вы жесами не должны входить в город! — Он бросил взгляд на улепётывающегонеприятельского офицера, не подумавшего подождать своих людей. — И позаботься,чтобы он остался жив! Ему много чего надо сказать им.

— Да, полководец… — Демон Зако поклонился, потом замешкался.— Не входить в город? Мы оставим Лат Голейн?

— Мне нужны доспехи! Мы измотаем горожан, мы уничтожим ихукрепления, но пока я не получу доспехи и голову того, кто осмелился забрать иху меня, город никто не тронет! — Командующий Злорадный — Полководец Злорадный —мрачно улыбнулся. — Я пообещал им, что бой не кончится и Лат Голейн не увидитмира, пока доспехи не станут моими. А как только это произойдёт, я дам им вточности то, что обещал. Завершение битвы… мир и покой могилы.

— Что это за звук? — спросил Норрек, отрывая взгляд отузора, который он рисовал на песке.

Прижавшаяся к его боку Галеона покачала головой:

— Я слышу лишь гром, мой рыцарь.

Он поднялся и вслушался.

— Похоже на битву… в стороне города.

— Возможно, какой-то праздник. Например, день рождениясултана.

Норрек нахмурился, подозрительно относясь к беспрестанномуотрицанию женщиной того, что он так ясно слышал. Хотя его память и памятьБартука перемешались уже до такой степени, когда невозможно точно сказать, чьяесть чья, обе они определённо твердили солдату, что он не ошибся. Лязг, крики…они говорят о насилии, о кровопролитии…

Отчасти он стремился присоединиться к схватке.

Но нет… у него есть дела поважнее. Гробница Горазона,которую эта привлекательная ведьма назвала Тайным Святилищем, должна бытьгде-то поблизости, возможно прямо здесь, у него под ногами.

Норрек опустился на колени, не заметив облегчённого взглядаГалеоны. Что-то в начерченном им узоре — перевёрнутый треугольник с кругами поуглам и тремя полумесяцами внизу — казалось неправильным. То, что боец и вовсене знал подобных заклинаний, больше не беспокоило его. Их знает Бартук, азначит, и Норрек Вижаран тоже.,

— Что я упустил?

Ведьма помедлила.

— Одно из двух. Для поиска человека требуется пентаграмма вцентре треугольника. Для поиска места — треугольник должен быть вписан вбольшую пентаграмму.

Что ж, это имеет смысл. Норрек скорчил рожу, недовольный,что забыл нечто столь элементарное. Он наградил женщину улыбкой:

— Прекрасно.

Несмотря на её магические умения, дополняющие егособственные растущие способности, и физические чары, взывающие к самой природемужчины, опытный солдат ни на йоту не доверял своей новой спутнице. Она сказалаполуправду и вообще многое скрыла от него. Он ощущал её амбиции. Колдуньясмотрела на него как на полезное орудие для достижения собственных целей, впрочем,как и он на неё. До тех пор, пока женщина помогает ему, Норреку плевать на еёложь. Однако если потом она попытается предать его, солдата не будут терзатьугрызения совести, когда он разберётся с ней, как с любым изменником.

Какая-то часть его разума все ещё боролась с тем, кем — иличем — он стал. Даже сейчас Норрек чувствовал, что подобные мысли о Галеонепротиворечат тому, во что ветеран верил всю свою жизнь. И всё же, как простопринять их сейчас.

Мозг снова вернулся к текущей задаче. Он должен найтигробницу Горазона, хотя зачем до сих пор оставалось для него загадкой.Возможно, когда он обнаружит её местонахождение, причина поиска, наконец,станет ясна.

Он начертил большую пентаграмму, решив попытаться отыскатьсамо святилище, а не человека. Горазон сейчас — это всего лишь кучка костей, исконцентрироваться на них куда сложнее. Строение же представляет собой больший,вполне определённый объект для заклинания.

— Ты уже проделывала что-нибудь подобное?

Галеона горделиво взглянула на него:

— Ну конечно! — Она слегка потупилась. — Но я никогда невидела Тайного Святилища или каких-либо вещей из него.

— Тогда проблем не будет.

У Норрека уже созрел план. Он чувствовал уверенность, чтосумеет произнести необходимую формулу и сосредоточиться на месте, но этопотребует от него сильного напряжения мысли, что увеличивает вероятностьнеудачи. Тайное Святилище уже доказало, что не желает быть обнаруженным. Дажепосле того, как доспехи победили Дрогнана, какая-то другая сила оттолкнулаНоррека от цели. Как гробница самого Бартука, место упокоения Горазонанаверняка строилось со всяческими мерами предосторожности. Создатели её явно нежелали, чтобы склеп обнаружили или разграбили, и наложили могущественную защитувроде той, с которой солдат столкнулся в покоях Дрогнана.

Но если читать заклинание будет Галеона, Норрек сможетполностью сконцентрироваться на своей задаче. Наверняка это сработает. Если женет…

Он объяснил все ведьме, и она кивнула:

— Думаю, у нас всё получится. Но мы должны стать однимцелым, иначе наши собственные мысли будут работать против нас.

Она протянула руки. Норрек сжал их. Галеона улыбнуласьмужчине, но что-то в этой улыбке отталкивало, вместо того чтобы манить. Сноваувидел он в её глазах жгучее честолюбие. Колдунья полагала, что, доказывая своюполезность компаньону она сумеет в конечном счёте контролировать его. А это, всвою очередь, вызывало у него шквал чёрных мыслей, — мыслей о том, что онсделает с любым, кто решит, что может вертеть им. Хозяин может быть только один— и это Норрек.

— Нарисуй, — пробормотала колдунья. — Нарисуй в уме, куда тыхочешь, чтобы мы отправились…

Норрек мысленно представил себе гробницу, такую, какой онвидел её в первый раз. Он считал то первое видение истинным, а потом уж силы,не желающие подпускать его к святилищу, попытались заморочить ему голову изапутать память. Скелеты в мантиях, каменный гроб с драконом и полумесяцем… вотнаверняка подлинный образ склепа.