— Иллюзия… или нечто вроде этого. — Он повернулся к жуткойкомпании у стен, глядя на мёртвых так, будто это их вина. — Где он? ГдеГоразон?

— Возможно, в другом коридоре…— предположила Галеона, и тонеё показывал, что она не слишком доверяет сейчас его рассудку.

— Да, возможно.

Не дожидаясь женщины, он рванул прочь из склепа. Норрекбежал по единственному проходу, разыскивая боковые ответвления или дверь. Он непомнил, чтобы они встречались здесь. В обеих версиях его сна тут всегдапролегал только один коридор. Великое Тайное Святилище состояло лишь из него исамих погребальных покоев. Большего от подобного сооружения никто бы не мог ожидать.

Разве что то, что он видел, предназначалось специально длялюбопытных и жадных незваных гостей, а настоящее Святилище пряталось где-то вдругом месте.

Обескураженный боец остановился, разглядывая статую одногоиз своих — нет, бывших соперников. Бородач насмешливо ухмылялся в лицо Норреку.

Усмешка привела его к решению. Солдат снова занёс чёрныймеч.

— Что ты хочешь сделать на этот раз? — фыркнула Галеона — еётерпение наконец истощилось. Пусть он и обладает великой силой, но покабегающий кругами Норрек явно не впечатлял её.

— Если тут нет другого прохода, я его проделаю сам!

Он метнул взгляд на статую, невыносимо желая стеретьиздевательскую улыбку с каменного лица. Да, здесь отличное место, чтобыпрорубить выход наружу. Норрек замахнулся, намереваясь разбить мерзкую статую содного удара.

Но когда клинок уже приближался к ухмыляющемуся бородачу,готовясь снести ему голову, всё, что окружало Норрека, распалось на части. Полподнялся, стены отодвинулись, ряды статуй повалились, словно упав в обморок.Саваны паутины скрутились коконами и растворились в затхлом воздухе. Ступени расцвели,словно бутоны, покачиваясь и поворачиваясь. Кусок пола перестал подниматься,рухнув вместо этого вниз, оставив двоих людей стоять у пропасти. Единственное,что оставалось неизменным среди всего этого хаоса, — это желтоватое освещение.

— Что ты наделал?! — завопила Галеона. — Дурак! Всеразваливается!

Норрек не мог ответить ей, он даже не мог устоять на ногах.Мужчина упал, тяжёлые доспехи тянули его вниз. Оружие выпало и исчезло на лету.Земля тряслась, не давая подняться и, хуже того, подкатывая человека к обрыву.

— Помоги встать! — в отчаянии крикнул он колдунье.

Латные перчатки царапали каменный пол, но не могли ни за чтозацепиться. Вокруг него Тайное Святилище продолжало преображаться безкакой-либо заметной причины, словно бы гробница пришла, как человек, ккакому-то своему заключению.

Галеона посмотрела в его сторону, помедлила, потом взглянуланаправо, туда, где внезапно возникла лестница.

— Проклятие, помоги мне!

Она засмеялась:

— Пустая трата времени! Ты, Августас, Ксазакс — все выодинаковы! Лучше зависеть только от себя! Если ты даже подняться не можешь, тооставайся здесь и подыхай, идиот!

Одарив Норрека последним пренебрежительным взглядом, Галеонанаправилась к лестнице.

— Нет!

Гнев и страх боролись в нём за главенство, гнев и страх,каких солдат и представить себе не мог. И когда ведьма заторопилась к свободе,бросая Норрека, обрекая его на неминуемое, ярость вырвалась наружу, желаниепокарать гадину за предательство взяло верх.

Норрек приподнял левую руку, показывая ею на женщину. Словасилы собирались на его губах, готовые соскользнуть в воздух. Одной короткойфразой он избавит себя от изменницы.

— Проклятие! Нет! Я не стану! — Он резко рванул руку к себе.

Пусть бежит без него, если хочет. На его руки не ляжет ещёодна смерть.

К несчастью, доспехи не согласились.

Рука поднялась снова, на этот раз вопреки воле Норрека. Онпытался опустить её, но, как в самом начале своих жутких поисков, солдатобнаружил, что он больше не хозяин, а всего лишь средство. Доспехи Бартукатребуют возмездия за слабость Галеоны — и получат его, невзирая на желаниясвоего носителя.

Перчатка засветилась багровым.

Все вокруг продолжало изменяться, и темнокожая колдуньятолько сейчас добралась до извивающейся лестницы. Однако ей не повезло —ступени переместились в сторону, заставляя свернуть. Когда рука Норрекавзлетела, Галеона поставила наконец ногу на первую ступеньку.

— Нет! — крикнул Норрек перчатке. Он посмотрел на убегающуюженщину, которая даже мельком не взглянула на своего барахтающегося компаньона.— Беги! Торопись! Убирайся отсюда!

Только выпалив предостережение, Норрек осознал, что оннаделал. Эти слова как никакие другие вынудили Галеону остановиться иобернуться, теряя драгоценные секунды, так нужные ей.

Слова мрака, с которыми до сих пор боролся солдат, вырвалисьна свободу.

Галеона увидела, что он делает, и ударила в ответ. Онапоказала на распростёртую на земле фигуру, выплюнув одно грубое слово, вкотором память, не принадлежащая Норреку Вижарану, распознала одно из самыхподлых заклятий.

Ослепительное голубое пламя окутало ведьму, едва оназакончила говорить. Галеона вскинула голову и взвыла в агонии, а потом в одномгновение ока рассыпалась лёгкими хлопьями золы.

Однако у Норрека не было времени осознать её ужаснуюкончину, поскольку тело его внезапно скрутила невыносимая боль, словно в нёмломалась каждая косточка. Норрек чувствовал, как даже самый крошечный хрящикмедленно, но неумолимо трещит. Хотя магия доспехов уничтожила женщину,заклинание Галеоны успело попасть в цель. Солдат закричал, трясясь и неконтролируя себя. Хуже всего было то, что, несмотря на его мучения, доспехи неделали ничего, чтобы помочь ему, вместо этого, кажется, вознамерившисьподняться по той самой лестнице, на которой погибла колдунья.

Однако, хотя доспехи и доставили его к ступеням,продвинуться дальше у них не получалось. Каждый раз, когда латы пробовали сделатьшаг, невидимая сила отталкивала человека обратно. Кулак Норрека стукнул воздух,послав новую волну боли по телу и без того страдающего солдата.

— Пожалуйста, — прохрипел он, не заботясь о том, чтоуслышать его могут разве что доспехи. — Пожалуйста… помогите…

— Норрек!