Кара прекратила возражать — трудно спорить, когда факт утебя перед глазами. Здесь должна была оказаться огромная комната, в которой онис Горазоном трапезничали, а вместо этого её приветствуют эти внушительные,пускай, и не слишком чистые покои. Размышляя о всех своих невероятныхпутешествиях по Святилищу, чернокудрая заклинательница пришла наконец кзаключению, что дом древнего мага не может существовать целиком в плоскостисмертных. Ни один архитектор не в силах нарушить физические законы, с которымиона столкнулась, но, говорят, самые могущественные Вижири научилисьманипулировать самой тканью реальности, создавать для своих нужд то, чтоназывается «карманными вселенными», где законы природы пишутся их хозяевами.

Сотворил ли это Горазон с Тайным Святилищем? Если да, стариксоздал чудо, равного которому нет на свете! Другого объяснения тому, что тутпроисходит, Кара найти не могла.

Несмотря на изорванную мантию и неопрятный внешний вид, всвоих покоях Горазон выглядел куда внушительнее. Когда он ступил в центркомнаты и вознёс руки к потолку, Кара ожидала, что сейчас меж его пальцевзаиграют огонь и молнии. Она думала, что поднимется явившийся из ниоткуда ветери, возможно, даже тело Вижири ярко засияет.

Вместо этого он просто повернулся обратно к ней и сказал:

— Я привёл тебя сюда… но я не знаю почему.

После секунд, потребовавшихся на осознание этого странногозаявления, колдунья ответила:

— Это из-за доспехов? Доспехов твоего брата?

Он снова уставился на потолок.

— Это так?

Потолок, естественно, не ответил.

— Горазон… ты должен помнить, что они сделали с телом твоегобрата, твои и мои люди.

Снова вопрос к потолку:

— А что с ним сделали? Ах да, неудивительно, что я не помню.

Чувствуя себя так, словно сама разговаривает с потолком илистенкой, Кара поднажала:

— Послушай, Горазон! Кому-то удалось украсть егозаколдованные доспехи из гробницы. Я следовала за ними всю дорогу и вотоказалась здесь! Похититель в эту минуту может быть в Лат Голейне! Нам надонайти его и забрать доспехи! Не стоит говорить, какое зло заключено в них!

— Зло? — Глаза старика расширились, как у испуганногоживотного. — Зло? Здесь?

Кара проглотила проклятие. Она снова разбередила его манию.

— Вокруг столько зла! Я должен быть осторожен! —Указательный палец уткнулся в неё. — Ты должна уйти!

— Горазон, я…

В этот момент что-то случилось, что-то произошло междуколдуном и его берлогой. Секунду спустя девушка почувствовала, как содрогнулосьСвятилище, — так трясётся живое существо, а не просто здание, на, котороенакатила какая-то ударная волна

— Нет, нет, нет! Я должен спрятаться! Я должен спрятаться!

Горазона явно объяла паника. Девушка бы, наверное, убежалаиз покоев, но комната снова преобразилась. Столы с инструментами и препаратамиретировались, и из пола до уровня глаз поднялся гигантский хрустальный шар,поддерживаемый снизу сложенной чашечкой каменной ладонью.

В центре сферы виднелся человек, которого Кара Ночная Теньникогда по-настоящему не видела, но кто он, догадалась немедленно благодарятёмно-красным доспехам.

— Это он! Норрек Вижаран! Он в доспехах!

— Бартук! — взвизгнул её спутник. — Нет! Бартук пришёл замной!

Она схватила старика за руку, готовая рискнуть жизнью, еслисейчас выпал шанс положить конец этим опасным поискам:

— Горазон! Где он? Это тоже часть Святилища?

В шаре Норрек Вижаран и темнокожая женщина бежали поувешанному паутиной коридору, полному древних статуй, высеченных в манереВижири. У Норрека был чудовищный чёрный меч, которым он, казалось, готовнемедленно воспользоваться. Кара подумала, не слишком ли хорошо отзывался СэданТрист о своём бывшем друге. Она видела перед собой человека, явно весьмаискушённого в жестоких убийствах. Невзирая на это, Кара знала, что не можетподойти так близко и потерпеть неудачу.

— Отвечай! Это часть Святилища? Ведь так?

— Да, да! А теперь оставь меня!

Старик рывком освободился от неё, кинулся к двери — иостановился, оплетённый стремительно выползшими из пола и стен побегами рук, недающими ему оставить колдунью одну.

— Что?…

Больше ничего молодая женщина сказать не могла, поражённаястрастностью действий отростков. Сама крепость Горазона, кажется,взбунтовалась, вынуждая его вернуться к Каре.

— Отпусти меня, отпусти! — вопил безумный колдун в потолок.— Это зло! Я не должен позволить ему добраться до себя! — А потом девушка счёрными локонами увидела, что на морщинистое лицо Горазона легло выражениеугрюмой печали. — Ну ладно… ладно…

И он вернулся к сфере, показывая на живую картинку. К этомувремени Норрек стоял перед одной из статуй, выкрикивая что-то гневное, чегокристалл не передавал, а затем занёс свой чёрный клинок, готовясь ударить.

И тут Горазон воскликнул:

— Грейкос Доминиус эст Буар! Грейко Доминиус Марту!

И изображение закрутил хаос — стены, пол, лестницы вырасталии исчезали. Среди этого безумия две фигуры боролись за жизнь. Однако у НоррекаВижарана не получалось спастись — он упал у края и не мог подняться из-запостоянного движения вокруг него. Женщина — ведьма, по мнению Кары, — бросилабеспомощного солдата, направившись к лестнице.

— Грейко Доминиус Морту! — снова рявкнул старик.

Что-то в его тоне заставило Кару взглянуть на Горазона, и вего глазах она не прочла ничего, кроме смерти для этой пары. Значит, вот таквсё и кончится. Не от рук мстителей, не от её колдовства, но от фатальныхзаклинаний сумасшедшего братца Бартука. По отношению к ведьме девушка ничего нечувствовала, но из-за рассказов Триста о ветеране в ней вспыхнула искра жалостик солдату. Возможно, когда-то он был добрым человеком.

Но не в этот момент, когда Норрек намеревался покончить сосвоенравной партнёршей. Он протянул к ней руку в перчатке, крикнул что-то…

Только теперь Кара заметила выражение ужаса и горя на еголице. Ни удовлетворения, ни тёмных страстей, только страх перед тем, что онсейчас сделает с убегающей женщиной.

Но это же не имеет смысла, разве что…